Рыгор Ковбец появился неожиданно, и не с выгона, откуда его ждали, а совсем с другой стороны. Укутанный в дождевик, он бесшумно подошел к Злобичу и Поддубному.
— Тьфу, напугал! — шарахнулся от него Поддубный. — Точно покойник из гроба… И как ты подкрался?
— Я вас заметил еще при свете месяца, — засмеялся Ковбец. — С праздником, хлопцы, с Октябрем…
— И тебя также.
— Слушали передачу?
— Слушали.
— Вот молодцы! И что?
— Здорово! Вот почитаешь…
— Когда же мне экземплярчик пришлете?
— Завтра. Сейчас там принимают, переписывают.
— Чудесно! Значит, не напрасно ты проканителился с приемником, Борис?
— Не напрасно… Ну, что у тебя?
— Да вот задержался немножко. Если ругали, то зря. Никак не мог выйти из дому. Патруль остановился против дома, под липкой, и — ни с места.
— Как с охраной завода? По-прежнему?
— Да, один полицейский. А вот идти нужно другой дорогой. Со стороны речки нельзя. Там в переулке обоз стоит, около взвода солдат… С железной дороги на Калиновку едут, заночевали здесь.
— Это хуже… Бензину достал?
— Ни капли. У соседей нет, а у немцев раздобыть не удалось.
— Жаль. Ну что ж, придется зажигать так.
— Зачем же? Я четвертушку спирту захватил. Для лекарств берег, да ладно…
— Отдай Сергею. Поджигать будет он.
— Почему я? — заспорил Поддубный. — Я лучше займусь часовым.
— Не будем пререкаться. Часовым займемся мы с Рыгором. Ведь у тебя рука еще не зажила как следует. — Злобич переложил гранату из левого кармана в правый, расстегнул ножны тесака. — Ну, Рыгор, ведя!
Они двинулись друг за другом, гуськом. Впереди — Ковбец. Прихрамывая на правую, еще в детстве искалеченную ногу, он шел мелкими, неловкими шажками. Злобич, привыкший к широкому шагу, это сразу почувствовал. Он несколько раз нечаянно наступал Ковбецу на пятки и понял, что таким ходом и времени много уйдет, и устанешь больше, чем если бы идти обычным шагом. Словно стреноженный, мелкой, не своей походкой шел и Поддубный. Что ж, ничего не поделаешь, да иначе, пожалуй, и нельзя: ведь рядом гарнизон, недолго и на беду напороться. Иди и прислушивайся. Прежде чем ступить, нащупай подошвой землю, убедись, что под ногой у тебя ничего не хрустнет, ничто не стукнет. Ковбец вел их не напрямик, не через выгон — на окраине легче всего наскочить на патруль, — а огородами. Так они миновали почти половину дворов, дошли до рва и только после этого круто повернули направо, в село. Вокруг стояла немая тишина. Казалось, в селе нет ни одного живого существа. Но в этой тишине не было покоя. Подпольщики понимали, что она сразу взорвется свистками патрулей, криками и выстрелами, если они допустят хоть какую-нибудь оплошность.