— А как сержантом? Он же мне сказал, что тоже окруженец. Им значит можете, а нами нет?
— С Георгием всё сложно, он тут собирается "героизьм" проявить, за счёт чего кое-что в своей судьбе поправить. А с вами другой коленкор. Не окажется ли ваше нежелание выходить из окружения дезертирством?
— Я думаю нет, мы же не к бабам под подол прятаться собираемся, мы тут воевать будем. Или у вас другие планы?
— Планов у меня пока никаких особых нет. Но как быть с командованием? Представьте, что завтра выйдет на нас какой лейтенант, а то и капитан, если вы не дезертиры, то должны ему подчиняться, вот он и скажет вам дальше идти. И?
— Не знаю.
— То-то и оно. И я не знаю. Нет у меня права вас себе подчинять. Было бы, я и маршала послал. В общем, посоветуйся с бойцами, может они не захотят оставаться. На миру, как говорится, и смерть красна. Если решите остаться, то руководство я над вами приму, есть одна мысль. Комсомольцы или коммунисты среди твоих есть?
— Да, двое в комсомоле состоят.
— Вот с ними особо и поговори. А сейчас выспись — на ногах же еле стоишь.
Кошка двинулся к своим бойцам, а ко мне тут же направился Георгий.
— Ну что, командир, чего старшина хотел?
— Ты лучше расскажи, чего про меня наболтал.
— Ничего я не болтал, — сделал вид, что обиделся, Жорка. — Всё правду сказал, что отряд мы партизанский собираем, чтобы значит фашистов в хвост и в гриву. И что ты, командир, фашистов этих меньше чем по три штуки за раз бить зазорным считаешь, а потому на мелочи не размениваешься, и если тех один-два, то мне размяться разрешаешь.
— Балаболка.
— Ха, — ощерился тот. — Где я неправду-то сказал? Вот то-то же — хоть только и два раза, но по три штуки. Так что зря ты, командир.
— Ну-ну, доиграешься. Пока тебе задание — в немецких вещах я книгу видел, в коей те караульную службу свою протоколировали, так странички с их записями выдернешь и припрячешь, а книгу и ручку с чернилами к вечеру приготовишь. Понял? Выполняй.
Хотя сержанту и было любопытно что я задумал, но с вопросами он не полез — чуял, что палку перегнул, как бы, разгибаясь, по нему не врезала. Пусть помучается.
— Да, и ужин тоже на тебе. Помнишь кто у нас вечный дежурный по кухне?
Со своими бойцами старшина побеседовал ещё до ужина, и похоже к консенсусу они пришли, не без споров конечно, похоже и консенсусу слегка досталось, но видно решение было единогласным. По крайней мере оживление в их рядах было связано не только с предвкушением сытной еды. Понятно, устали люди от того, что они просто идут, а их просто убивают. Не чаяли, что дойдут, а тут вот — конец дороги и возможность послать обратку, отомстить за себя и за других.