Надо отдать должное гвардии Наполеона: смятение в их рядах длилось не более полуминуты - сначала действительно 'смешались в кучу кони, люди...', но достаточно быстро басурмане стали действовать осмысленно:
Сначала отсечённые огнём всадники попытались вернуться к своим основным силам через лес, но тут же нарвались на заготовленные именно на такой случай фугасы. Маломощные, правда, сильного ущерба противник не понёс. Но выводы, гад, сделал: спешились, отпустили коней, и... егерями всё-таки оказались, не гусарами.
Хоть и осталось их после взрывов и работы ребят Маслеева и Тихона человек пять, но и их, взявших под обстрел наш тыл, было достаточно, чтобы качественно испоганить возможность атаки на остановившуюся карету. Пришлось нашим егерям заниматься исключительно этими гавриками. Пока их повыщёлкивали, потеряли одного убитым и одного раненым, причём ранили именно унтера. И это при том, что наши в белых балахонах сугробами прикидывались и порох имели бездымный, а у франков и костюмы были карусельные, и клубы дыма при выстрелах никак не способствовали ни скорострельности, ни маскировке.
Тем временем остальной эскорт кареты мгновенно её окружил, и занял круговую оборону. По ним палили все переданные под моё командование стрелки Сеславина. Нельзя сказать, что особо эффективно. К тому же им сильно мешал мой же приказ 'По карете не стрелять!'. А гвардия (в этом можно уже не сомневаться) Наполеона действовала выше всяких похвал. И не только здесь - как позже мне рассказал Давыдов, арьергард отряда сражался как львы:
Когда наша конница напала на хвост конвоя втягивавшегося после поляны на лесную дорогу, французы (а это оказались латники), немедленно и слаженно развернулись навстречу. Их вырубили и выкололи пиками всех, но эти 'железные люди' забрали у казаков и гусар по две жизни за каждую отданную свою...
А перед каретой продолжала кипеть битва. Вернее не битва, а перестрелка. Французы сидели в глубокой обороне, и, судя по всему, на что-то надеялись. Достаточно понятно на что: вероятно следом за ними идёт ещё один отряд, и если вороги продержатся энное количество времени, то скоро нагрянут их коллеги и загнут нам салазки. Разве что разбежаться успеем...
Наши элитные стрелки действовали чётко, но не стопроцентно, основная масса палила исправно, но, опять же, с совсем уже невзрачным КПД.. Нужно было что-то предпринимать.
Но сцена, когда я встаю во весь рост, и ору: 'За Родину! За Царя!', выглядела бы дурацкой и совершенно неэффективной. Не поймут-с! Не тысяча девятьсот сороккакой-то год. Не поднимали тогда (сейчас) офицеры свои подразделения в атаку из 'лёжки'. Как только вскочу, и шпагой размахивать начну, тут меня и 'приголубят' из штуцера. Да ещё и 'изобретённой' мной пулей. Вернее, пулями.