Хассани взял телефонную трубку и повернулся спиной к Халифе. Несколько мгновений детектив оставался на месте, превозмогая желание броситься вперед, молотить кулаками по широченным бычьим плечам начальника полиции и кричать: «Они убили моего сына! Они убили моего сына!» Но он понимал, что это ничего не даст. Пересилил себя и, не забыв от души хлопнуть дверью, вышел из кабинета. Если Хассани хочет официальный запрос от израильтян, он его получит! Бен-Рой сообразит, как поступить. Он не только хороший детектив – чертовски хороший детектив, – он еще верный друг. Вдвоем они справятся, и правосудие свершится. Они – команда «А», как в прежние времена.
Перепрыгивая через две ступени, Халифа сбежал вниз к себе в кабинет.
Иерусалим
Самым пугающим Бен-Рою показалось не то, что его пытались официально подкупить, чтобы он закрыл дело об убийстве, а то, что, возвращаясь к себе в кабинет в Кишле, он серьезно раздумывал над этим предложением.
Надо было сразу выбросить все из головы. Предложение противоречило всем его моральным устоям, тому, за что он стоял, сражаясь против зла. Пусть он не всегда играл по правилам – не стеснялся пускать в ход кулаки, вольно интерпретировал, что позволено сотруднику правоохранительных органов, а что – нет. Но умел отличить хорошее от дурного и если иногда перегибал палку – как прошлой ночью с Геннадием Кременко, – то знал предел. Понимал, где проходит грань между хорошими и плохими парнями. И несмотря на все свои изъяны, всегда находился на стороне хороших парней, не переступая черту. Всегда бился за то, чтобы восторжествовало правосудие.
И вот ему предлагают взять резинку и стереть черту. Сделать вид, что ее не существует. Отвернуться от всего, во что он верил.
Следовало сразу послать всех подальше. И передать материал Натану Тирату, чтобы он появился на первой странице «Гаарец».
И тем не менее…
Добравшись до следственного отдела, Бен-Рой направился к себе в кабинет. Там никого не оказалось, и в помещении было непривычно тихо и спокойно. Бен-Рой заварил кофе, выключил мобильник и уселся в кресло.
Он не испугался – дело было не в этом. Он считал себя крутым – человеком, способным за себя постоять, который не струсит ни перед корпорацией «Баррен», ни перед политиками.
Но и идиотом он не был. «Баррен» уже нанесла удар – серьезный удар. Выступив против корпорации, можно нажить неприятности. Если не себе, то повредить Саре и ребенку. Корпорация уже убила человека, может быть, нескольких. «Стоит тебе только высунуться, и на тебя накинутся, словно стая шакалов на труп». Дело не только в нем. Приходится учитывать множество факторов.