– Которая помогла захоронить сто тысяч бочек с отравленным порошком…
– Минуту назад бочек было всего тысяча.
– Сто, тысяча, сто тысяч – какая разница? «Зосер» нарушила закон.
– Да хоть бы они отломали нос у сфинкса – мне наплевать! – Хассани грохнул кулаком по окну, и весь кабинет затрясся от удара. – Ни одна из этих компаний не совершила преступления на нашей земле, Халифа. А раз нет преступления, нам нет причин вмешиваться. В следующий раз ты, не дай Бог, потребуешь, чтобы мы завели дело, потому что у какого-то парня в Австралии стянули велик!
Халифа, пытаясь сдержать гнев, тоже изо всех сил сжал кулаки.
– Следовательно, вы собираетесь закрыть на все глаза?
– Я ни на что не закрываю глаза. Просто это не наше дело. Ты меня понял? Раз не наша земля, значит, не наше дело.
– В таком случае мне придется выйти за пределы нашей земли. Я обращусь через вашу голову к начальнику всей полиции.
Халифа напрягся, ожидая очередного взрыва эмоций, но Хассани только расхохотался.
– Милости прошу. Будь все проклято, я пойду даже дальше и дам тебе номер его личного телефона. И вообще – бери выше: обращайся прямо к министру внутренних дел. Тому самому министру, чей брат возглавляет компанию «Зосер». К министру, который завтра будет радушно приветствовать в Долине царей главу корпорации «Баррен» – компании, которая вливает в местную экономику десятки миллионов долларов. Только потом не жалуйся, если тебя вышибут из полиции, а твою семью из новой квартиры.
Халифа больше не мог держать себя в руках и вскочил со стула.
– Это угроза? – И снова его крик прозвучал отголоском спора между Бен-Роем и Леей Шалев. – Вы мне угрожаете?
Хассани сделал к нему два шага – плечи напряжены, руки согнуты в локтях, как у боксера, готового атаковать соперника. Мужчины стояли друг против друга, и вдруг у начальника Халифы пропал боевой пыл. Он опустил руки и грузно вернулся к столу.
– Нет, я тебе не угрожаю, – проговорил он, опускаясь в кресло. – Хочу напомнить, как обстоят дела в нашей стране. Была у нас революция или не было, люди, которых не положено трогать, остались. Если израильское правительство решит направить нам официальную просьбу о сотрудничестве, возможно, какие-то колесики закрутятся. Хотя, учитывая, как мы относимся к израильтянам, и это вряд ли подействует, если только их не поддержат американцы. Попробуй переговори со своим приятелем-яхудом[71]. И если нам спустят приказ провести расследование, мы его проведем. В противном случае я и пальцем не пошевелю. И ты не пошевелишь, если понимаешь, что для тебя лучше. А теперь, с твоего позволения, мне надо заниматься делами. Поэтому, будь добр, закрой дверь с той стороны.