Отец этого, к счастью, не видел, его загораживало внушительное мягкое место тети Магды.
— Давай посмотрим, — сказала Элиза. — Надо сесть так, чтобы люди не спотыкались о мою ногу. — Она оглядела круг из стульев. — Вон там, у окна.
Они сели. Кожаную ногу нельзя было подогнуть, но она никому не мешала, потому что Элиза сидела не на проходе.
— Что скажешь? — спросила она. — Как я выгляжу?
— Ты очень красивая, — ответил Томас, потому что на ней было небесно-голубое платье с белым воротником. — Твой отец, случайно, не играет на скрипке? — спросил он.
Элиза удивленно посмотрела на него.
— Играет, — сказала она. — Откуда ты знаешь?
Томас пожал плечами.
— Просто знаю. А мама очень красиво поет.
Тут Элиза совсем изумилась. Она отпустила его руку и обняла за плечи.
— Ты необыкновенный мальчик, знаешь? — улыбнулась она.
— Догадываюсь, — смущенно покраснел Томас.
«Тогда я вдруг понял, что именно знает Элиза, — написал Томас в "Книге всех вещей". — И она знала, и я знал, что во мне есть что-то особенное».
Марго и тетя Пия разносили кофе. И пирожные из белой коробки тети Пии. На лестнице опять послышался шум.
— Иди посмотри, кто там, — сказала Элиза. — Я покараулю стул.
Томас вышел в коридор. Госпожа ван Амерсфорт со своим патефоном уже поднялась. За ней по лестнице шли четыре пожилые дамы. Первая несла плоский чемоданчик с патефонными пластинками.
— Это Томас, — представила мальчика госпожа ван Амерсфорт, когда они уже стояли в коридоре. — Он не боится ведьм.
— Очень удачно, — захихикала пожилая дама с пластинками.
— По крайней мере, можно не притворяться, — сказала пожилая дама с букетом цветов.
— Наконец-то встретился настоящий мужчина, — вздохнула пожилая дама, державшая по бутылке красного сиропа в обеих руках.
— Мне больше нравится, когда они немножко боятся, — возразила последняя. — Боятся — значит уважают. — Она громко рассмеялась. Выглядело это устрашающе, потому что ее верхние зубы виднелись, даже когда рот был закрыт. А когда она его открывала, зубы было видно еще лучше.
— Томас, отнесешь патефон в комнату? — с хитрой улыбкой попросила госпожа ван Амерсфорт. — Тебе это не составит труда.
Они парадным шагом прошли в гостиную. Поднялся невероятный гвалт. Тетя Беатрикс, и тетя Магда, и тетя Пия, и госпожа ван Амерсфорт, и Марго, и Элиза, и четыре пожилые дамы — все говорили наперебой и никто ничего не слышал. Но было ужасно весело.
— О! — вдруг воскликнула госпожа ван Амерсфорт. — А вас-то мы и забыли!
Отец стоял, прижавшись к серванту, потому что за пышной фигурой тети Магды почти не оставалось места. Госпожа ван Амерсфорт попыталась пожать ему руку через тетю Магду.