— Но они вряд ли мне поверят. Все знают, что я не болтлив.
— Придется немного поактерствовать. Намекните им, что вас просили молчать. Это очень важно.
— Ладно. А третье задание?
— Одолжите мне будильник или постучите в дверь до того, как все зашевелятся, — устало сказал Аллейн. — Сам я не в состоянии проснуться. Как жаль, что в сарае нет электричества. Там лежит очень важная улика, но мне нужен свет. Вы все поняли? Я иду в свою комнату, но все должны думать: я хочу создать впечатление, что пошел к себе спать, а на самом деле отправился в сарай.
— Да, я понял. Очень тонкая игра.
— Вы дадите будильник или разбудите?
— Я вас разбужу, — важно сказал Дуглас, вновь обретя самодовольный вид.
— Прекрасно. А теперь пригласите сюда мисс Линн.
— Тери? Не могли бы вы… Я хочу сказать… У нее ведь был нервный срыв. Может быть…
— Нет, — отрезал Аллейн. — Речь идет об убийстве, и тут я ничего не могу поделать. Будьте умницей, позовите ее и начинайте распространять дезинформацию. И не забудьте про Маркинса.
Дуглас с убитым видом направился к двери. Там он задержался и вдруг обернулся с довольным выражением лица.
— Не забыть про Маркинса? — Он посмотрел на подбородок Аллейна. — Я не любитель задавать вопросы, но бьюсь об заклад, что это его рук дело.
Мисс Линн пришла не сразу. Аллейн подбросил в камин дров и немного оттаял. На него вдруг нахлынула ностальгия. Он тосковал по своей жене Трой, по Лондону, по инспектору Фоксу, с которым привык работать, по своей стране и своим соотечественникам. Будь это обычный случай из практики Скотленд-Ярда, они с Фоксом сели бы рядом, созерцая друг друга и попыхивая трубками. Он представил себе старину Фокса, его большое непроницаемое лицо, чуть мрачноватую серьезность, огромные неподвижные кулаки. А потом перед ним возникла Трой, сидящая на коврике у камина. Она всегда давала ему ощущение спокойствия и душевного комфорта. «Милая девочка, — подумал он. — Такую невозможно не любить». Его охватила тоска оттого, что она так далеко. Вздохнув, он отогнал от себя воспоминания и вернулся в дом на холмах Маунт-Мун, за которыми простиралось суровое безмолвное плато.
Хлопнула дверь, и кто-то прошел через холл. Это была Теренс Линн.
Она вошла спокойно, держась очень прямо и глядя перед собой. Аллейн заметил, что она напудрилась и подкрасила губы. Очевидно, успела побывать у себя в комнате. Интересно, книга так и осталась между простынями?
— Теперь все в порядке? — спросил он, придвигая к огню кресло.
— Да, благодарю вас.
— Присядьте, пожалуйста. Я вас долго не задержу.