— Это неправда, Сибилла, — вскричал Джулиан, — и ты хорошо это знаешь! Свой выбор я сделал по собственному желанию, по своей воле. Ни по чьей-либо еще! И не пытайся манипулировать…
— У него не было выбора, — прервала Сибилла Джулиана, даже не взглянув в его сторону. — Вскоре после его приезда в Фолстоу я намеренно привела его в Фокс-Ринг. В последнюю ночь полнолуния.
На мгновение брови Эдуарда удивленно подпрыгнули и снова опустились. Он бросил на Сибиллу недоумевающий взгляд, словно не понял, что она сказала, или даже не услышал вовсе.
Гриффин сжал подлокотники своего стула, будто собирался вскочить на ноги.
— Какое, черт побери, это имеет отношение к делу? Или ты думаешь, что на меня могли повлиять эти старые басни? Что я обращаю внимание на сомнительные легенды или верю в колдовство? Нет, дорогая, я привык основываться на реальных фактах, на истории, а не на сваленных в кучу суевериях!
— И тем не менее поддержку и… привязанность с его стороны, — продолжала Сибилла, обращаясь к Эдуарду, несколько обеспокоенная его недоверчивым взглядом, — я получила именно после того, как мы вдвоем побывали в Фокс-Ринге.
— Я влюбился в тебя, еще когда в глаза этого Фокс-Ринга не видел! — крикнул Джулиан. Сибилла нехотя повернула голову и взглянула на Гриффина, отзвук голоса которого еще гулким эхом гулял по просторному залу. — Не нужно выставлять меня мучеником, спекулируя на моем же достоинстве!
Подавив все эмоции, Сибилла снова переключила свое внимание на короля.
— Ваше величество, у меня, конечно, нет возможности просить вас через силу согласиться с теми доводами, которые я привела. Но пусть сам ход событий отразит мою правоту.
— Нет, Сибилла, не нужно! — воскликнул Джулиан.
— Признаю, — продолжила Сибилла, — что именно я была той женщиной, которая оказала неоценимую помощь армии Симона де Монфора, чтобы обнаружить местоположение королевских войск под Льюисом в мае 1264 года. С моей стороны это была государственная измена, и я нисколько не отрицаю своей вины.
Секретарь, пристроившийся неподалеку от помоста, яростно скрипел пером, стараясь не упустить ни слова.
Король остался неподвижен.
Сибилла почувствовала, как ее челюсти непроизвольно сжались. Игра с монархом, который не сводил с нее пристального взгляда, была далека от завершения. Чернила на протокольном пергаменте еще не успели засохнуть, а она уже всецело находилась в цепких когтях Эдуарда.
— Но ведь это далеко не все? — снова вмешался Джулиан. — Коль уж ты решила каяться, то почему бы не говорить все до конца?
— Джулиан, не надо! — сверкнула глазами Сибилла.