Несмотря на ночное время, он выехал из Лондона в одиночку и остановился лишь один раз, чтобы очень быстро перекусить и сменить лошадь.
Теперь же он против собственной воли, находясь недалеко от подъемного моста Фолстоу, стал несколько сдерживать проворное животное: с одной стороны, он давал ему перевести дыхание, с другой — ему просто хотелось полюбоваться красотой каменного замка, разглядывая его новыми глазами. За этими величественными стенами его ждала Люси — отрада и счастье всей жизни.
И каждый находящийся в замке ждал Сибиллу. В какой-то миг Джулиану показалось, что и сам замок застыл в предвкушении появления хозяйки, а его камни засверкают в солнечных лучах радостным блеском при появлении Сибиллы на лондонской дороге. Гриффин почти физически ощущал собственным телом, как Фолстоу притягивает его волшебным магнитом. Он осознавал, разумеется, что, несмотря на то что управление этим огромным хозяйством ляжет на его плечи, несмотря на то что свернутый под плащом пергамент, подписанный королем, греет сердце, замок ему все же не принадлежит.
Это он, Джулиан, принадлежал теперь замку. Он понял это только сейчас, разглядывая трепещущие башенные флаги, хлопки которых достигали его ушей, чувствуя первые весенние запахи, исходящие от земли невидимым паром, и наблюдая, как легкие облака окружали высокие башни замка, словно дымчатая корона. Нет, Фолстоу не был просто замком, пускай и самым незаурядным. Замок представлял собой ни с чем не сравнимую обитель, сотканную из истории и чувств, опасностей и многочисленных распрей, магии и любви. Фолстоу стал манить Джулиана два года назад, когда он только начал расследование по делу семьи Фокс, и эти зубчатые стены, казалось, вцепились в его душу, чтобы больше никогда не отпустить обратно.
Теперь же замок взял под свою защиту самое ценное, что у него было в жизни, — Люси. Джулиан вдруг осознал, что и его дочь теперь тоже принадлежит Фолстоу с того самого момента, когда он впервые вообразил ее маленькой девочкой в длинных юбках, бегающей по окрестным холмам или играющей на лесной опушке, представил легкий стук миниатюрных каблучков по каменным ступеням, когда она подбегает к отцу, чтобы уютно расположиться у него на коленях. Теперь она всегда будет воспринимать Фолстоу как родной дом, как место, где можно обрести безопасность и покой и где она будет находиться в окружении тех, кто любит ее больше всех на свете.
— Спасибо тебе, Кейтлин, — прошептал Джулиан. Оторвав взгляд от замка, он посмотрел в весеннее небо. — Я клянусь, что Люси будет знать про свою настоящую мать, и у тебя найдется повод, чтобы гордиться мной.