Леди де Лаэрн не была одинока: серебристая дымка наполняла мрачную комнату, расплывчато отражая старуху, словно в зеркале. Однако туман начал приобретать определенные очертания: теперь светло-серебряная мгла сформировалась в молодую женщину в длинном простом и неброском платье с блестящими волосами цвета старого каштана. С доброй улыбкой она сжимала руки старой женщины и напевала так тихо, что даже пламя на горящих свечах оставалось неподвижным.
— Мама? — потрясенно прошептала Элис, чувствуя, что рука Сибиллы превратилась в лед.
«Роды приняла деревенская повивалка, и мы были так похожи, что отделить нас друг от друга и в голову никому бы не пришло. Что мне теперь до этого? Я старая женщина. У меня нет семьи, которая знала бы всю правду. Но я спасу тебя так же, как твоя мать в свое время спасла меня».
— Мама? — переспросила Элис так же тихо, но в ее голосе проявилось отчаяние, словно песня подходила к концу.
Сверкающая молодая женщина из тумана в последний раз дотронулась до головы старой леди, лежащей на подушке, и вгляделась в застывших сестер, находившихся не более чем в футе от кровати.
— Тише, тише девочки, — произнесла женщина, продолжая улыбаться, — миледи наконец заснула.
Сибилла почувствовала, что ее колени начали подкашиваться, и она, очевидно, упала бы на пол, если бы не оперлась на ахнувшую Сесилию.
— Прости меня, мама, — тихо взмолилась сестра, — прости за те ужасные слова, которые я позволила себе произнести, прости за то, что я посмела так подумать про тебя.
— Я тоже совершила ошибку, — всхлипнула Элис.
— Тише, девочки, тише. — Они снова явно услышали успокаивающий голос Амиции Фокс. Призрак матери взглянул на Сибиллу. — А ты держалась молодцом, как и всегда. — Как ни странно, но ее голос отдавался эхом в спальне леди де Лаэрн, словно был чем-то вполне материальным. Теперь Амиция смотрела не только на Сибиллу, но и на всех сестер сразу. — Берегите друг друга!
Сверкнув в последний раз, образ Амиции Фокс бесшумно исчез в никуда, едва дверь в спальню неожиданно приоткрылась и снова захлопнулась, громко стукнув.
Сестры посмотрели друг на друга, осознав, что никто из них, войдя в комнату, не запирал дверь за собой, и даже услышав щелчок замка и скрип старых петель, Элис и Сесилия осознали, что все они сейчас очень далеки от озорства и розыгрышей. Звук захлопнувшейся двери заставил их подпрыгнуть на месте, и всем был виден совершенно пустой дверной проем.
Старая женщина на кровати напоминала теперь тряпичную куклу без набивки. На покрывале рядом с безжизненным телом Сибил де Лаэрн, в том самом месте, где совсем недавно переливался туманным серебром призрак Амиции, теперь лежал миниатюрный портрет.