Покалывание в его затылке усилилось, превращаясь в ноющую боль.
— Нет, об этом мне неизвестно. Значит, получается, вы остались последней свободной сестрой фамилии Фокс?
— Выходит, что так, — согласилась Сибилла, делая в его сторону царственный кивок, и на ее лице снова возникла лукавая усмешка. — Причем обе пары познакомились именно здесь. В Фокс-Ринге.
— Как и Амиция с Морисом, — добавил Гриффин, не в силах оглянуться на Сибиллу. Казалось, что лунный свет, освещавший сейчас леди Фокс, оказывал магическое действие и на ее глаза, и на волосы, и на одежду, делая их мерцающими и даже искрящимися. — Очаровательно, — прошептал Гриффин. Потрясенный, он воздел перед собой руки, словно в молитве. С замиранием сердца он вошел внутрь кольца, глядя вверх на окружающие камни, и двинулся к центру, где находился каменный жертвенник.
Гриффин оглянулся, чтобы продолжить разговор с Сибиллой, но ее рядом не было. Быстро поискав глазами, он увидел леди Фокс, все еще залитую лунным светом, стоящую снаружи кольца.
— Сибилла, — позвал он, — разве вы не зайдете сюда?
Она медленно приблизилась и остановилась около камня, к которому Джулиан прикасался руками.
— Вы совершенно точно этого хотите, Джулиан? — Улыбка сползла с ее лица, куда-то исчез обычный насмешливо-издевательский тон. Посмотрев в небо, она снова быстро перевела взгляд на Гриффина. Напоминая призрачный бриллиант, в синих бездонных глазах Сибиллы отражалась луна, лишая Джулиана возможности объективно воспринимать реальность. — Полная луна… Собирая сведения о тайнах семьи Фокс, вы, безусловно, должны знать и легенду, — лукаво заметила Сибилла.
— Вы сами-то в это верите? — спросил Джулиан и вдруг осознал, что они переговаривались шепотом, несмотря на то что находились в паре десятков шагов друг от друга. Но расстояние не имело никакого значения. Каждое слово, слетающее с их губ, было слышно совершенно отчетливо, словно нашептывалось прямо в уши. — Вы верите в то, что лунный свет, осветивший нас в полнолуние внутри каменного кольца, свяжет нас на всю оставшуюся жизнь?
Она стояла все так же, не шевелясь, и, казалось, ее фигура тоже была вырезана из камня. В одной руке она продолжала сжимать дорожную сумку с едой, а лицо, белое, как алебастр, лишенное каких-либо чувств, сверкало изысканной безупречной красотой.
— Верите ли вы? — спросила Сибилла, делая ударение на последнем слове. Ее слова едва слышно прорезали воздух и казались Джулиану далеким эхом, окружавшим его разум со всех сторон.
Гриффин слегка тряхнул головой, отгоняя наваждение, однако сердце продолжало стучать все сильнее до тех пор, пока он не нашел в себе сил разлепить губы: