Что ж, южане умеют впаривать, но и янки не дураки поторговаться. Облокотившись о прилавок, Деклан заговорил о цене.
Когда сияющая улыбка продавщицы померкла, он понял, что на предложенной им цифре можно остановиться.
— Не хотите ли еще что-нибудь посмотреть?
— Да пойду. Мне и так уже… — Он остановился, когда, взглянув на часы, обнаружил, что стрелки их снова застыли на двенадцати. — Хотя, знаете, я бы еще посмотрел часы, карманные часы. А то мои что-то барахлят. Я сейчас много плотничаю — должно быть, пару раз попал по ним чем-то тяжелым.
— О, у нас есть замечательные старинные карманные часы и цепочки. Гораздо интереснее, чем то, что делают сейчас!
Женщина подвела его к застекленному шкафчику, достала оттуда ящик с часами и поставила его на прилавок.
— Эти часы не просто показывают время, — начала она. — Они рассказывают историю. Вот эти, например…
— Не надо!
Зрение его заволоклось туманом, голоса в магазине слились в невнятный гул. Какая-то часть сознания понимала, что он ускользает от самого себя; он пытался остановиться, пытался вернуться, но не отрывал глаз от зажатых в руке золотых часов со свисающей петлей цепочки.
Голос продавщицы слышался где-то вдалеке, на краю сознания. Все мысли и чувства Деклана заполнил другой голос, пришедший неведомо откуда, вонзившийся в душу, словно удар ножа. Возбужденный, радостный голос юной женщины.
— …На день рождения моему мужу. Я хочу ему подарить что-то особенное. У него как раз сломались часы — а эти такие красивые! Вы сможете сделать надпись?
Он уже знал, какой будет эта надпись на крышке, — знал до того, как перевернул часы и прочитал:
«Люсьену от Абби.
Вместе на целую вечность.
4 апреля 1899 года».
— Мистер Фицджеральд! Мистер Фицджеральд, что с вами? Вы так побледнели! Может быть, воды?
— Что?
— Принести вам воды? Может быть, присядете?
— Нет. — Он сжал часы в руке, но видение уже ушло. — Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Я их возьму.
Более чем потрясенный, Деклан направился на работу к Реми. Спокойная деловая атмосфера, рациональный мир юриспруденции, думал он, помогут ему прийти в себя.
И потом, сейчас ему очень хотелось провести несколько минут с другом, который, даже если сочтет его психом, не перестанет любить.
— Ты бы предупредил, что зайдешь, — начал Реми, прикрывая за ним дверь своего кабинета. — Я бы свалил работу на помощников, и мы с тобой сходили куда-нибудь пообедать.
— Я и сам не ожидал, что окажусь в этом районе.
— Ага, опять рыскал по магазинам! — Реми кивнул на его вместительную сумку. — Похоже, ты всерьез решил начать новую жизнь. Из Бостона вообще ничего с собой не захватил, что ли?