Едва он вышел из душа, Лина тут же проскользнула в ванную. Должно быть, специально, чтобы оттянуть разговор. Деклан не стал ее торопить: пошел на кухню, нашел там, как и ожидал, кувшин холодного чая, наполнил два стакана.
Когда появилась Лина все в той же соблазнительной мини-юбочке и свежей блузке, он протянул ей стакан.
За последние дни она почти покорилась неизбежному, хотя внутренняя борьба не прекращалась в ней ни на минуту: Лина страшно тосковала по Деклану и ругала себя за это, называя слезливой дурой. И все же, просыпаясь по ночам, Лина безотчетно тянулась к нему и лишь мгновение спустя вспоминала, что его нет рядом. А стоя за барной стойкой, вскидывала глаза на каждого входившего посетителя в тайной надежде, что это Деклан.
И вот, когда в сотый раз она посмотрела на дверь, это действительно оказался Деклан. И Лина испытала такую всепоглощающую радость, такое безграничное облегчение, что даже разозлилась на него за это еще прежде, чем он, как долгожданную добычу, перекинул ее через плечо и поволок в спальню.
— Деклан, — начала Лина. — В ту нашу последнюю встречу я была к тебе несправедлива. Честно говоря, мне было не до справедливости.
— Если хочешь извиниться — не надо. Я нарочно тебя разозлил. Лучше злиться, чем грустить, а она тебя не только разозлила, но и сильно расстроила.
— Еще бы! Ты не представляешь, как мне мерзко знать, что она сейчас у бабули, и знать, чем это кончится. И я ничего не могу сделать, ничего не могу исправить. Но тебя это не касается, и мне не следовало тебя в это втягивать.
— А ты меня и не втягивала, просто так вышло. — Он наклонил голову. — Поправь меня, если ошибаюсь: кажется, у тебя создалось впечатление, что я в силу своего происхождения и воспитания не готов иметь дело с темными и грязными сторонами жизни. Особенно твоей.
— Дек, я вовсе не считаю тебя каким-то тепличным цветочком! Но эта сторона жизни — моей жизни — действительно не для тебя. Такого человека, как моя мать, ты просто не встречал в своей жизни.
— Ну почему же не встречал?! Вот, например, сегодня она заходила меня навестить.
От раскрасневшихся щек Лины отхлынула кровь.
— К-как?
— Сегодня около полудня Лилибет нанесла мне визит. Я думал о том, стоит ли тебе об этом рассказывать, но решил, что не стану ничего от тебя скрывать. И лгать не стану, даже чтобы пощадить твои чувства. Она явилась, напросилась на чашку чая. Потом попыталась меня соблазнить.
— Мне очень жаль, — едва выговорила Лина. В горле у нее першило, а губы стали холодными как лед. — Больше такое не повторится, я за этим прослежу.