— Деклан, прекрати!
Он удовлетворенно ухмыльнулся.
— Как насчет пары щенков-дворняжек? Отточим на них свои педагогические навыки, прежде чем заводить детей!
Против собственной воли Лина улыбнулась в ответ.
— Сам заводи дворняжек и нянчись с ними, когда они начнут грызть твой антиквариат и писать на ковры!
— Ну, может, Руфус их научит хорошим манерам. А ты, я смотрю, носишь мои сережки, — заметил он, приобняв Лину, словно готовясь закружить ее в танце.
— Теперь они мои.
— Но ты их надеваешь и вспоминаешь обо мне.
— А потом смотрю на себя в зеркало и сразу забываю обо всем!
— Что ж, поищу другие способы напомнить о себе.
— Как насчет ожерелья? — Она провела пальцем по своей шее. — Или пары браслетов?
— А как ты относишься к пирсингу? Я, честно говоря, подумывал о колечке в нос!
Лина рассмеялась и прижалась к нему щека к щеке. Вместе они закружились под неслышимую музыку вальса, ту самую, что напевал Деклан при ней бессчетное множество раз, что и сейчас звучала у нее в голове. Сейчас от него исходил запах работяги — запах пота и пыли — и едва уловимый аромат мыла, напоминающий об утреннем душе. Щека слегка кололась — видно, сегодня Деклан забыл побриться.
«Если бы остановить мгновение! — думала Лина. — Кружиться с ним в вальсе вечно — на сверкающем полу, в сиянии сотен свечей, в мягком свете предзакатного солнца, в аромате цветов, под прекрасную и печальную музыку, властно звучащую в сердце…»
— Не знаю, как быть, — прошептала она. — Того, что я чувствую к тебе, я не испытывала никогда и ни с кем. Да и не хотела этого. Что мне делать со своим глупым сердцем?
— Отдай мне, — ответил он, уткнувшись лицом в ее пушистые волосы. — Я о нем позабочусь.
Только тут она сообразила, что выдала себя, произнеся заветную мысль вслух! Лина хотела отстраниться, но Деклан привлек ее к себе еще теснее, прижал еще крепче, так, что она едва могла вдохнуть.
У нее кружилась голова. Музыка в голове звучала все громче — стала почти оглушительной. Неведомо откуда плыл одуряюще-сладкий аромат лилий.
— Слышишь? — Руки его, лежащие на ее плечах, дрогнули. — Скрипки…
— Не могу… — Голос его звучал словно издалека, лицо растекалось перед глазами — казалось, на него наплывает какое-то другое лицо. — Голова кружится.
— Давай присядем. — Все еще сжимая ее в объятиях, он опустился вместе с ней на пол. — Ты слышала музыку? Ты тоже это почувствовала?
— Подожди. Подожди! — Лина несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Да нет, что за чепуха! Комната пуста. Ни свечей, ни цветущих лилий. Ни музыки. Но ведь она все это видела, слышала, ощущала! — Вот уж не думала, что галлюцинации заразны!