заметила королева Эмберли. — Какой бы вы хотели видеть свою
свадьбу?
Я вспыхнула, поскольку оказалась совершенно не готова к этому
вопросу.
В своих мечтах я рисовала всего одну свадьбу, и состояться она
должна была в администрации провинции Каролина после кучи
нудных бюрократических проце- дур.
—
Вообще-то, мне в голову приходит только одно
желание. Хочу, чтобы замуж меня выдавал отец. Ну, знаете, когда
он за руку подводит тебя к человеку, за которого ты выходишь, и
вкладывает твою руку в его. Это единственное, чего мне всегда
хотелось по-настоящему.
—
Ну, так все делают, — протянула Селеста. — Никакой
оригинальности.
Наверное, я должна была бы разозлиться на нее за то, что
вмешалась в разговор, но лишь пожала плечами:
—
В такой день мне важно знать, что мой отец пол-
ностью одобряет мой выбор.
—
Это так мило. — Глядя в окно, Натали сделала глоток
чая.
Королева Эмберли весело рассмеялась:
КИР А КА С С
—
Очень надеюсь, что ваш отец его одобрит. Кого бы вы
ни выбрали, — добавила она поспешно, спохватившись, что ее
слова могут быть восприняты как намек, что моим избранником
станет Максон.
Интересно, она и в самом деле так считает? Рассказал ли Максон ей
о нас?
Вскоре разговор на свадебные темы сам собою прекратился, и
королева удалилась в свои покои поработать. Селеста устроилась
перед большим телевизором, вмонтированным в стену, а все
остальные принялись играть в карты.
—
Здорово было, правда? — сказала Марли, когда мы с
ней уселись рядышком за столом. — Пожалуй, так много на моей
памяти королева еще никогда не говорила.
—
Увлеклась, наверное.
Я не стала никому рассказывать о том, что узнала от сестры
королевы Эмберли о ее многочисленных неудачных попытках
завести еще одного ребенка. Адель обещала, что, как только нас
станет меньше, ее сестра будет относиться к нам теплее, и
оказалась права.
—
Ладно, а теперь скажи: у тебя правда нет никаких
других планов на свою свадьбу или ты просто не захотела
откровенничать?
—
У меня нет никаких других планов, — подтвердила я.
— Мне как-то сложно представить себе пышную свадьбу. Я ведь
Пятерка.
Марли покачала головой:
—
Это ты раньше была Пятеркой. А теперь ты Тройка.
—
Ну да, —- согласилась я, вспомнив о своем новом
статусе.
Я появилась на свет в семье Пятерок — не слишком хорошо
оплачиваемых художников и музыкантов. И хотя я терпеть не
могла кастовую систему в целом, то, чем мы зарабатывали на
жизнь, мне нравилось. Непривычно было думать о себе как о
Э ЛИ ТА
Тройке, представлять в качестве своего возможного поприща
учительство или писательство.
—
Не переживай, — утешила Марли, верно истолковав