—
Разумеется. И я даю тебе слово, что, если это какое-то
соревнование и ваша команда проиграет, я лично расскажу
Максону, как много ты трудилась.
Она сощурила свои и без того узкие глаза:
—
Ты правда это сделаешь?
-— Ну конечно. А почему нет? — улыбнулась я.
<-6- 183
КИР А КА С С
Элиза покачала головой:
—
Я действительно тобой восхищаюсь. За твою чест
ность. Но, Америка, ты должна понять, что мы соревнуемся друг с
другом. — (Моя улыбка померкла.) — Я не стала бы врать и
наговаривать на тебя, но из кожи лезть, чтобы рассказать Максону
о том, что ты сделала что-то хорошее, тоже не стала бы. Я просто
не могу.
—
Нас никто не заставляет так друг к другу отно ситься,
— произнесла я негромко.
—
Можно подумать, ты не понимаешь. Это же не просто
приз. На кону стоит муж, корона, будущее. А для тебя, пожалуй,
победа или проигрыш должны значить больше, чем для всех
остальных.
Я стояла столбом, ошеломленная. Почему-то я думала, мы
подруги. За исключением Селесты, я совершенно доверяла этим
девушкам. Неужели я была так слепа, что не заметила, как
отчаянно они сражаются друг с другом?
—
Это не значит, что я тебя ненавижу, — продолжила
между тем Элиза. —- Ты очень мне нравишься. Но я не могу болеть
за твою победу.
Я кивнула, все еще переваривая услышанное. Я определенно была
не настолько погружена во все это, как она. Еще один повод
усомниться в моей пригодности к такой работе.
Элиза улыбнулась кому-то за моей спиной. Я обернулась и
увидела, что к нам направляется итальянская принцесса.
—
Прошу прощения. Могу я поговорить с хозяйкой
приема? — спросила она со своим милым акцентом.
Элиза сделала книксен и отправилась танцевать. Я попыталась
выбросить из головы наш разговор и сосредоточиться на особе, на
которую должна произвести впечатление.
—
Принцесса Николетта, мне очень жаль, что нам с вами
почти не удалось побеседовать сегодня вечером, — сказала я и
тоже сделала книксен.
об4- 184 'Эо
Э ЛИ ТА
—
Ничего страшного! У вас ведь было столько забот.
Мои кузины от вас просто без ума!
—
Они очень забавные, — рассмеялась я.
Николетта отвела меня в уголок:
—
Мы не спешили завязывать контакты с Иллеа. Наш
народ более... свободен, чем ваш.
—
Я это вижу.
—
Нет-нет, — с серьезным видом сказала она. — Я
имею в виду личные свободы. Их жизнь радостнее, чем ваша. У вас
ведь до сих пор есть касты, так?
Внезапно сообразив, что это нечто большее, нежели просто
дружеская болтовня, я кивнула.
—
Мы наблюдаем, разумеется. Мы видим, что здесь
происходит. Волнения, повстанцы. Судя по всему, люди
недовольны?
Я не знала, что сказать.
—
Ваше высочество, я не уверена, что я тот человек, с