«18 августа. Глубина 618 метров. Начали дальнейшее погружение над краем глубоководной Курило-Камчатской впадины. Держим постоянную связь с кораблем. С борта командует погружением начальник экспедиции Лобов. Все в порядке».
Я смотрел на эхограф. За стеклом в черной прямоугольной рамке медленно ползла голубоватая бумажная лента. Тонкое стальное перо непрерывно чертило на ней жирную коричневую линию из отдельных косых штришков. Это был профиль дна, проплывающего на огромной глубине под нами.
— Кажется, подходим, — тихо кому-то сказал Лобов в репродукторе, наверное капитану.
Линия дна на ленте все круче загибалась кверху. Местами она прерывалась резкими уступами подводных скал. Значит, подходим к самому краю впадины.
1417 метров. Наступает ответственный миг. Скоро будет обрыв ущелья.
Базанов включил моторы вертикального движения, и спуск наш заметно замедлился.
Теперь нужно не прозевать момент, когда появится дно, чтобы не стукнуться о него слишком сильно. Правда, у нас есть на днище кабины специальный амортизатор, и никакой опасностью такой толчок не грозит. Но, задев донный ил, мы замутим воду. Придется ждать, пока муть осядет, а время терять жалко.
Базанов не отрывался от дрожащей стрелки эхолота, а мы с Михаилом до боли в глазах высматривали дно, Вода переливалась и словно клубилась в лучах прожекторов.
Вдруг Базанов схватился за свой штурвал. Снизу медленно наплывало морское дно, покрытое зеленоватым диатомовым илом…
А вот зияет и темный провал подводного ущелья. Когда мы приблизились и повисли над этой пучиной, сердце невольно забилось сильнее.
Теперь моя очередь.
Крутые скалистые откосы уходили вниз и терялись во мраке. Вид подводных скал был так угрюм и необычен, словно мы попали куда-то на другую планету.
Базанов решительно повернул штурвал, и мы начали спускаться в ущелье…
Наше сегодняшнее погружение — одно из многих исследований, какие ведутся в эти дни на всей планете по плану международных научных работ, получившему название «Проект Верхней Мантии». Всеми способами пытаются геологи узнать, что же скрывается под этой «мантией»: бурят сверхглубокие скважины, устраивают искусственные землетрясения, ныряют на дно океанов, как мы. И кто знает: может, именно образцы, добытые мной сегодня, окажутся особенно интересными и ценными.
Мы опускались, держась все время метрах в двух от скалистой стены. Она была изрезана трещинами и глубокими провалами. Какие страшные геологические катаклизмы так искорежили, смяли, порвали земную кору, прежде чем залить ее слоем воды толщиной в несколько километров?