Огненный пояс. По следам ветра (Голубев) - страница 11

Отвлекаться на размышления некогда. Сейчас моя задача — отобрать самые интересные образцы. Анализировать их будем потом, в лаборатории.

— Стоп!

Надо захватить несколько конкреций, лежащих на уступе скалы. Миллиарды тонн таких шариков покоятся на дне океана. Они состоят из марганца, никеля, меди, железа, кобальта. Когда-нибудь мы до них доберемся и построим настоящие подводные рудники…

Но подцепить их стальной клешней не так-то легко, срываются…

Прихватить и немножко ила для анализа? Похоже, что он обычный, известковый… Но цвет может быть обманчив. Ладно, поехали дальше.

Через несколько метров новая остановка. Мое внимание привлекает странный цвет вкраплений в одной из расщелин. Неужели это эклогит?!

Приходится пустить в ход алмазный бур, чтобы вырезать из скалы небольшой керн.

Моторы натужно урчат…

Чертовски хочется тут же рассмотреть образец, пощупать собственными руками. Но пока он не доступен для меня. Механическая «рука» прячет его в один из наружных контейнеров.

Я вздрагиваю оттого, что Михаил вдруг проводит какой-то влажной тряпкой мне по лбу.

— Чего ты?

— Ничего. Пот тебе вытираю. У тебя весь лоб мокрый.

Ах вот почему щипало глаза!..

— Тронулись!

И опять я высверливаю, соскребаю, откалываю от проплывающих за иллюминатором скал неподатливые образны. Один за другим они укладываются в контейнеры, а автомат отмечает, когда и на какой глубине взят каждый образец.

2000 метров… 2200… А до дна ущелья далеко, судя по эхолоту. Мы словно спускаемся прямо в недра планеты. Здорово!

Изредка в поле моего зрения попадают рыбы, но теперь мне не до них. А они так и лезут в глаза, потому что каждая светится, да еще по-разному.

Вот из мрака в полосу света высовывается пасть, усаженная острыми зубами. И каждый зуб мерцает розоватым светом.

Другая рыба, быстро промелькнувшая мимо иллюминатора, была даже словно украшена разноцветными фонариками. Один из них сиял красноватым, другой, — голубым, а третий — зеленым светом.

Потом медленно проплыла медуза — как глубоко она забралась! Внутри нее переливались бесчисленные зеленые искорки, так что можно было легко рассмотреть не только малейшие подробности ее строения, но и проглоченных ею рачков.

Но одна рыбина была столь необычной, что я не удержался, попросил Базанова на миг остановить батискаф и подозвал Михаила. Она была небольшая, но с какой-то длинной нитью, свисавшей с ее нижней зубастой челюсти совсем на манер бороды. «Борода» казалась раз в семь длиннее самой рыбы!

— Что это за чудилище? Видишь? — спросил я Михаила.

— Лампротоксус флагеллибарба, — «пояснил» он по своему обыкновению.