Так что когда полусонная, встрепанная Лена прибрела на кухню, ее встретила там бодрая мама. Изумленная девочка застыла в дверях, а мама открыла окно, и в распахнутые створки ворвался пронзительный запах моря, вытесняя из тесного помещения восхитительный аромат горячего какао. А в микроволновке, видела Лена, аппетитно золотились гренки с помидорами и сыром.
— Ма, ты встала, — растерянно пробормотала девочка. — Зачем, я бы сама…
Мама звонко рассмеялась:
— Кончается твое «сама», милая! И я так этому рада! Ты разве нет?
— Ты… ты… ты хорошо себя чувствуешь?
— Просто отлично!
— И спина не болит?
— Ни капельки!
— Ма! Как здорово!
И мгновенно забыв о своих горестях, Лена бросилась маме на шею. Впрочем, все равно — очень осторожно. Чуть ли не впервые за последний месяц девочка могла похвастаться действительно прекрасным настроением. К тому же, она предвкушала восторг братишки.
* * *
Лена подсадила младшего брата на автобус: у его класса была сегодня экскурсия в каменоломни Аджимушкая, а сама неторопливо пошла в школу пешком. Ей хотелось как следует обдумать события последних недель.
В первый раз за долгое время она вспоминала их без боли и даже с некоторой долей юмора. В конце концов, по сравнению с маминым выздоровлением все казалось такой мелочью! Даже ее странные и ни на что непохожие отношения с Игорем Гончаровым.
Самое забавное, никто в классе об их прошлом знакомстве и не подозревал. Даже не в меру любопытная Наташка. Оба держались ровно, и не обращали друг на друга видимого внимания. Правда, Лена частенько ловила на себе задумчивый взгляд странных серебристых глаз, но…
Может быть, ей это казалось. Рядом же сидела Наташка! И буквально весь класс был уверен: именно к ней новичок неровно дышит. Что, собственно, никого и не удивляло, а принималось как должное.
Сама же Лена в сторону Игоря старалась лишний раз не смотреть. С нее вполне хватало и тех моментов, когда Гончарова вызывали к доске. Лена сидела за вторым столом в среднем ряду и не видеть его просто не могла. Даже при всем желании. И злясь на себя, невольно рассматривала его смуглое, жестких, совсем уже юношеских очертаний лицо. А поймав его насмешливый взгляд, вспыхивала и поспешно опускала глаза.
Простить его девочка до сих пор не могла. Вспоминая их летние отношения, она только ежилась — так было стыдно. Без вины виноватая, она чувствовала себя такой же попрошайкой, как и многочисленные нищие у церковной паперти.
Ей тоже подавали из жалости!
Именно — подавали!
К тому же, Игорю это ничего не стоило: те копейки наверняка выдавались заботливым богатеньким папенькой на карманные расходы. Интересно, сколько получают сынки банкиров на разные мелочи? Вряд ли литровая банка с мидиями Игоря разоряла.