И не ответить нельзя, Наташка сразу что-нибудь заподозрит. Нафантазирует такого, в жизни не отмоешься. А попасть Наташке на язычок…
— Да ты что?! И вы вчера с ним три раза туда мотались? И вечером?!
Наташка уложила отмытый рапан на деревянную полку сушиться и потянулась за следующим, не спуская, впрочем, с подруги горящего откровенным любопытством взгляда.
— А что делать? — буркнула Лена. — Сама видишь, в мастерской уже пусто, и кто знает, когда еще заштормит. Лето же. А мне Димке форму выкупать. И маме опять лекарства нужны…
Наташа сочувственно посмотрела на нее и кивнула.
— Понятно. А какой он?
— Что значит — «какой»?
— Ну, опиши, что ли. Интересно же…
— Да ну тебя! — Лена откинула со лба влажную от пота челку и снова склонилась над тазом.
Орудовать старой зубной щеткой в течение нескольких часов не так-то просто. Утешало одно: это была самая трудоемкая и грязная часть работы. Остальное казалось много проще. И интереснее. Почти творчество.
Лоджия, второй год как оборудованная девочкой под мастерскую, была сегодня буквально завалена влажными, блестящими раковинами. Они лежали везде: и на подбирающихся под самый потолок полках, и на рабочем столе, и даже на полу. Здесь сейчас просто было не повернуться.
«Ничего, это ненадолго, — подумала Лена. — Вот высохнут, и уложу все это по ящикам…»
Девочка задержала в руках прекрасный, с яркими фиолетовыми прожилками рапан и протянула его подруге:
— Красивый, правда? Жаль превращать его в игрушку. Хочешь, возьми для отца, ему понравится.
— Да ну тебя, — отмахнулась Наташка. — И так весь сервант ими завален! То папа притащит какую-нибудь дурацкую раковину, то ты. Тоже, нашли ценность! Было бы на что смотреть…
— Не новая тряпка, конечно, — ехидно парировала Лена.
— Что бы ты понимала! — возмутилась Наташка.
Какое-то время девочки работали молча, раздумывая каждая о своем. Наташка сердито посматривала на подругу, прикидывая, как вытащить из этой молчальницы хоть что-то о ее новом знакомом, а Лена мысленно перебирала имеющийся в наличии материал.
«Елки, а ПВА? Кажется, его едва на прошлую партию хватило, — девочка отбросила щетку, вытянула с верхней полки пластмассовую литровую банку и, посмотрев на свет, взболтала ее. — Точно. Покупать пора».
Этот клей, вначале молочно-белый, высыхая, становился прозрачным, как слеза, и практически не был заметен на ее поделках. Жаль только, дороговат.
— Нет, ну тебя не пробьешь, — Наташа с досадой покосилась на подругу. — Раз в жизни обратила внимание на парня и слова не вытянешь! Прямо каменная!
— Я не обращала, — проворчала Лена.