— Видела лично.
— А тебя как туда занесло?
— Я была в китайском ресторанчике. Ты же знаешь мою любовь к китайской кухне. Если бы ты тоже любил есть палочками рис, то мы были бы вместе. Так вот, выхожу я в тот вечер из ресторанчика и сразу вижу Марго. Она только что вылезла из своей «девятки» и запирала машину. Времени было без десяти семь. Меня Маргулина не заметила. Ну, я тоже сделала вид, что ее не увидела.
— Да, любопытно, — нахмурился Трубников. — Диман действительно живет на Ленинском проспекте в девяносто пятом доме.
— Даже так? — удивилась Настя, сняв с крючка полотенце. — Не знала. А кстати, вот тебе еще информация к размышлению. Шестого февраля, как раз в день убийства, около пяти вечера Маринкин муж позвонил в свой институт и попросил, чтобы его уволили. Ему ответили, чтобы пришел на следующий день и написал заявление. А он: «Прийти не могу, срочно уезжаю, но могу прислать факс с заявлением об увольнении». И тут же прислал.
— В пять, говоришь? — закусил губу Трубников. — Приблизительно через два часа после убийства? А кстати, откуда ты об этом знаешь?
— Звонила к нему в институт.
— Зачем?
— Из любопытства. Чует мое сердце, что здесь что-то не то. Ведь после этого звонка Олег исчез. Его месяц не было в Москве.
— А это еще откуда?
— Людка Зыбина говорила. Но это так, детали. Меня вот что резануло: ты только что сказал, что когда Колесников выстрелил в Олега второй раз, то пуля прошла насквозь. Я не ослышалась? Если так, то куда делась пуля?
— Как я понял, осталась в сиденье.
— А что, если тебе посмотреть, действительно ли она в сиденье?
— Но зачем, зачем, я не понимаю? — раздраженно тряхнул головой муж. — Ведь на самом деле никто не убит.
Трубников весь вечер хмурился и был сердит. Газеты вызывали зевоту, телевизор — тошноту, читать классику не хотелось, писать — тоже. Жена сидела рядом, листала журнал и молчала. Ее молчание действовало угнетающе. Наконец глава семейства не выдержал, достал записную книжку и принялся листать. Ткнув пальцем в какой-то телефон, Трубников набрал номер и произнес:
— Гена, привет, это Женя Трубников. Еще не спишь?
— Здорово, старик! Не узнал. Богатым будешь.
— Я хочу спросить о Колесникове. Что с ним случилось? Ты ведь там же работаешь?
— Там же, но в другом отделе. О Колесникове мне известно только одно, что он уже неделю не появляется в редакции и на звонки не отвечает. Начальник отдела говорит, что у него запой. Хотя, насколько я знаю, он не особенно пьющий.
— Диман себе вены перерезал и в данный момент лежит в больнице.
— Да ты что! Из-за чего? Его кинули? Ведь он квартиру, кажется, собирался покупать на Ленинском проспекте.