Андрей Иванович взбесился:
— Если я не служу у вас, то как же вы смеете говорить со мной таким тоном? — сказал он резко.
Господин опешил.
— Впрочем, вас вызвал главнозаведующий… Я сейчас доложу ему, — заметил он, — уходя.
«Уж если главнозаведующий удостоил меня этой чести, — подумал Андрей Иванович, — значит делу моему должно быть швах! Вот тебе и повышение! Заметили… Оценили!..»
— Пожалуйте сюда! — сказал господин, отворив дверь в кабинет главнозаведующего.
III
— Без возражений! — почти крикнул главнозаведующий, хотя Андрей Иванович рта не успел ещё открыть. — Вас рекомендует уважаемое лицо, известное своей добротой — и как же вы платите за эту доброту? Как вы относитесь к вашим обязанностям? Это чёрная неблагодарность. Нам, милостивый государь, «таких» служащих не надо-с! Василий Дмитриевич, прикажите его «подсчитать».
— Я бы желал знать… — сказал Андрей Иванович.
— Узнаете…
— То лицо, о котором вы изволите говорить, мне известно лучше, чем вам, — продолжал Андрей Иванович, — я сомневаюсь, чтобы оно одобрило здешние порядки…
— Потрудитесь молчать! — вскипел главнозаведующий, — это неслыханно! Положим, вы уже известны как своим дерзким образом мыслей, так и дерзкими речами… «Идеи» у вас!.. Мне всё известно-с… и, понимаете, мне стоит шепнуть — и вы обратитесь в мечту… Вам известен наш уважаемый директор лучше, чем мне? Смешно… директор и жалкий писаришка… приказчик…
— Я бы попросил вас разговаривать со мной по-человечески, — с достоинством сказал Андрей Иванович.
— Что-с! Вы обижаетесь?.. Это что? — почти крикнул главнозаведующий, протягивая Андрею Ивановичу какое-то письмо.
Андрей Иванович взял его в руки, посмотрел и положил на стол.
— Это ваш почерк? Не отнекивайтесь, это ничему не поможет…
— Я и не думаю отнекиваться. Это письмо писал я…
— Вы?
— Я… И всё в нём изложенное — сущая правда.
— Как вы осмелились?..
— Очень просто. Я счёл вполне уместным поставить правление в известность относительно всего, что здесь творится.
— Вы? Жалкое ничтожество…
— Я требую, — твёрдо сказал Андрей Иванович, — чтобы вы держали себя прилично.
Главнозаведующий отступил на шаг: до того он был поражён. Никогда ещё не слыхал он ничего подобного ни от кого из служащих. Даже не подозревал такой возможности.
— Василий Дмитриевич! — воскликнул он, — слыхали вы подобную дерзость? Вы, по-видимому, не проспались ещё и не знаете, с кем говорите… Как бы то ни было — вот вам моё последнее слово: кляузников и «писателей» мы на своей службе не терпим… Тем хуже-с… Я уже написал уважаемому Андрею Ивановичу относительно вас… Он вполне меня поймёт… Извольте убираться…