Через час Элизабетту вызвал Петер, как и предсказывал Эдвард. Она вошла в кабинет шеф-редактора и вручила ему статью о Туртане. Петер стоял у окна. Читая статью, он позволил себе два раза улыбнуться. Элизабетта устроилась в кресле для посетителей и изучала внешность шеф-редактора. У него были до неприличия белые зубы, она решила, что искусственные. Челка аккуратно зачесана, и казалось, что приклеена. Он был одет в обычный костюм с галстуком и испытывал дискомфорт, но должность обязывала выглядеть представительно. Петер плохо видел, но очки не носил из принципа, предпочитая контактные линзы, которые округляли и без того выпуклые глаза. Элизабетте стало скучно. Звонок Эдварда не выходил из головы. Она заметила, что шеф сменил покрытие пола на ярко красный ковер, и принялась считать черные кружки, чтобы успокоиться.
– Неплохо, – сказал Петер. – Я знал, что могу доверить рассказ о Туртане тебе.
Элизабетта язвительно улыбнулась, а Петер положил статью в черную папку, которая лежала на заваленном бумагами столе.
У него был светлый просторный кабинет, и Элизабетта немного жалела, что она не шеф-редактор журнала. Здесь, за стеклянной перегородкой, было относительно тихо, и не беспокоили звонящие телефоны, смех и шум, которые часто мешали сосредоточиться. Окно Петер прикрыл светлыми жалюзи, лучи яркого солнца почти не проникали, но свет был в этом кабинете всегда.
– А теперь к делу, – сказал он. – Звонили представители известного тебе музыканта по имени Анри. Они задумали новый проект – публикацию неожиданных фотографий и сведений, не известных ранее поклонникам Группы, что меня заинтересовало. Они настаивали на том, чтобы я отпустил кого-то из сотрудников на пару недель на репетиционную базу, заверив, что для точного эффекта требуется непосредственное присутствие обозревателя на месте.
Прогноз Эдварда оправдался и по второму пункту. Элизабетта напряглась, вжавшись в подлокотники кресла, и боялась сменить положение. Петер неуверенными движениями вытащил из-под бумаг, сваленных на приставном столе, популярное «желтое» издание, открыл газету на на знакомом развороте и бросил на колени.
– Видимо наши коллеги вдохновили, – сказал он.
Элизабетта покраснела. Петер закашлял, прикрыв рот рукой. Затем открыл жалюзи, чтобы занять руки. Лучи солнца ослепили ее. У нее было довольно растерянное и печальное выражение лица, она отвлеклась от подсчета кружков на ковре и перевела взгляд на статью в газете.
– И что ты нашла в нем? – спросил Петер. – Рядом с тобой, ежедневно находятся такие… персоны, с положением в обществе и деньгами, не испорченные звездностью… и которым ты не безразлична…