– Но тебе же хочется, чтобы этого не случалось?
– Что ты имеешь в виду? Смерть того крестьянского сына?
– Его звали Томас Агеллон, – тихо проговорила она. – У него было имя. И жизнь. И семья. Я помню, он весело смеялся, подходя к отцовскому лотку. Собирался праздновать свадьбу сестры… Помнишь, какое выражение было у нее на лице? У бедной девушки просто все рухнуло! Эта ссора вообще не должна была начаться. Если вино тебе и вправду понравилось, следовало заплатить Сайласу Агеллону пристойную цену…
Эрон прислонился плечом к стене у двери.
– Ох, Клео, только не рассказывай мне, будто подобные вещи тебя и вправду волнуют.
Она нахмурилась:
– Еще как!
Он закатил глаза:
– Я тебя умоляю. Заработки пелсийского виноторговца!.. С каких это пор тебя занимает подобная чепуха? Ты же принцесса Ораноса. Девушка, у которой есть все! А чего нет – только пальчиком укажи, и тотчас принесут!
Клео была не вполне уверена, что это имело отношение к ценам на вино на рынке в пелсийской деревне.
– Значит, вот как ты меня видишь? – спросила она.
Эрон ответил:
– Я вижу тебя такой, какая ты есть. Красивой принцессой. И мне очень жаль, что я не так надрываюсь из-за того случая, как тебе хотелось бы. Я его убил. Так уж вышло. Сделал то, что должен был в тот момент сделать, и не жалею о своем поступке. – Его взгляд стал очень жестким и острым. – Я действовал, повинуясь инстинкту. Много раз бывал на охоте, но в этот раз все оказалось по-другому. Я никогда еще не отнимал человеческой жизни. И никогда прежде не чувствовал себя настолько могущественным…
Клео содрогнулась от отвращения.
– Как ты можешь так хладнокровно об этом говорить?
Он смотрел на нее совершенно спокойно.
– А ты бы предпочла, чтобы я соврал, будто у меня тоже кошмары? Это помогло бы тебе избавиться от чувства вины?
Клео поняла, что получила ровно то, чего и хотела. Она так и сказала ему:
– Мне нужна правда.
– Я и сказал тебе правду. Поблагодари меня за нее, Клео. Очень немногие здесь говорят истину, даже когда их просят об этом.
Эрон был красив. Он происходил из благородной семьи. Был остроумен и вообще семи пядей во лбу.
И она испытывала к нему ни с чем не сравнимое неприятие.
Она просто не могла пойти за него замуж. Ни под каким видом!
Клео исполнилась той решимости, которую называют стальной. А ведь до поездки в Пелсию готова была уступить воле отца и позволить ему принять решение о помолвке вместо нее. Он ведь как-никак был королем…
Она спросила Эрона:
– Ты слышал что-нибудь о планах моего отца?
Эрон наклонил голову, не спуская глаз с ее лица:
– Быстро же ты тему меняешь…