Законный принц стоял в зале среди придворных, сверкая шрамом на физиономии, бастард же – рядом с королем, произносившим пламенную речь перед вельможами.
Что ж, король Гай никогда не стремился быть добрым и справедливым. Сила, вера и мудрость превыше всего!
– Пелсийцы уже давно бьются в нужде, – продолжал между тем венценосный оратор. – Много лет я наблюдал за страданиями несчастных соседей, и сердце мое обливалось кровью. Оранийцы, напротив, выставляют напоказ свое богатство и изобилие. В своем тщеславии они дошли до того, что отвергли религию, оставили молитву и принялись воздвигать собственные изображения в качестве идолов. Они кичатся роскошью и бесконечно гонятся за удовольствиями. Нам стало известно, что именно оранийский вельможа, самовлюбленный молодой господин по имени Эрон Лагарис, стал убийцей несчастного сына виноторговца. Погибший мальчик обещал стать красивым и достойным мужчиной, как раз таким, какой мог бы вывести свою страну и ее народ из того запустения, которое Пелсия изведала за последние годы. И что же – его хладнокровно заколол избалованный молодой вельможа! Вы спросите для чего? Лишь для того, чтобы произвести впечатление на принцессу по имени Клейона! Королевскую дочь, названную в честь злобной богини, убившей святое средоточие нашей любви – Валорию, богиню земли и воды. Вдвоем любовались они тем, как жизнь юного Томаса Агеллона истекала из тела на глазах у его семьи! Их совсем не трогало горе, причиненное родным Томаса и всей Пелсии…
Придворные тихо переговаривались, слушая речь короля.
– Это не просто убийство, – продолжал тот. – Это неприкрытое оскорбление! И я не могу не принять его близко к сердцу от имени наших соседей пелсийцев, с которыми мы делим границу от моря до Запретных гор на востоке! Настало время сполна рассчитаться за все обиды! За обиды, копившиеся целую тысячу лет!..
Гул голосов в большом зале стал громче. Магнус без труда понял, что придворные согласны со своим королем.
Изобилие Ораноса в самом деле было притчей во языцех. Рассказывалось даже об улицах, вымощенных золотом. О дорогих самоцветах, что знатные дамы вплетали себе в волосы, а под конец дня выбрасывали за ненадобностью. О разгульных празднествах, длившихся неделями и стоивших целые состояния. И – самое омерзительное – о том, что оранийцы утратили вкус к усердной работе и религиозному рвению, ибо это были краеугольные камни лимерийского общества.
– Что ты творишь, отец?.. – еле слышно выговорил Магнус в задумчивости.
Тут на плечо ему опустилась сильная рука, и принц встревоженно обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с человеком, чьего имени он не мог припомнить. Это был крупный и нескладный мужчина из числа королевских советников. Седеющая борода покрывала большую часть его лица, маленькие глаза возбужденно сверкали.