Горгулья вздохнула и направилась в глухую черноту туннеля.
— Леве туда, Леве сюда! Ей-богу, как с собакой, — раздалось из темноты.
Сальваторе потащил Харли в противоположном направлении.
— Надеюсь, что его там сожрут! — проворчал он.
— Не очень-то вы благодарны, — осторожно заметила Харли. — Леве действительно спас нас.
«Ну почему он так нравится женщинам?!» — подумал Сальваторе, но вслух произнес:
— Эта крошечная горгулья способна довести до бешенства любого демона.
Харли хватило ума не продолжать этот бессмысленный разговор.
— Надеюсь, мы выберемся из этого туннеля как можно быстрее, — сменила она тему.
Проход сужался, и Сальваторе пришлось замедлить шаг, чтобы сбивать со стен толстую паутину.
— Для начала я хочу спрятать вас в безопасном месте, — сказал он, забыв о том, что следует взвешивать каждое слово. — Затем я разберусь с Бриггсом.
— Так вы хотите отдать меня вампирам, чтобы я не мешала вам заниматься своими делами? — проговорила Харли елейным тоном.
— Бриггс — это не ваша война.
— С Бриггсом можете делать все, что хотите, а меня оставьте в покое. Я сама могу позаботиться о своей безопасности. Не изображайте из себя моего отца!
Сальваторе не хотел ссориться с Харли. Он планировал, что Стикс заберет ее в Чикаго, и делу конец. Пока же ему не удалось связаться с этим вампиром, и потому он не хотел рассказывать об этом Харли.
— Благодарите судьбу, что я вам не отец, — сказал Сальваторе, отводя Харли от опасного разговора. — София на вашем месте разнесла бы эту ловушку в пух и прах.
У Харли перехватило дыхание.
— Она… жива?
Сальваторе вздрогнул, словно этот вопрос коснулся его души.
— Она жива, — негромко ответил он. — Более того, она искала вас и ваших сестер, как и я.
— Так, значит, она неподалеку?
— По моим последним данным, она жила в Канзас-Сити.
— Боже! — едва смогла вымолвить Харли.
Сальваторе всматривался в черноту туннеля, чувствуя, насколько испугана Харли. Впрочем, этот испуг был написан и на ее лице.
— Только не думайте, что София — это подобие Джун Кливер[4], — предостерег он ее. — Не стоит строить много фантазий относительно встреч с нею.
— Что с ней не так?
— Я пока скажу лишь то, что материнские инстинкты в ней крепко спят, — со вздохом ответил Сальваторе. Он совершенно забыл, что Харли всего тридцать.
— А кто был моим отцом?
— Один из биологических доноров.
— Доноров?
— Ну, доноров спермы.
— Ну конечно, — ядовито проговорила Харли, выдергивая руку из ладони Сальваторе. — Я забыла, что вы произвели меня в лаборатории.
Сальваторе повернул голову и только тут заметил, как горят в полутьме ее глаза.