— Что?
— Вы не были одним из доноров?
От неожиданности Сальваторе разразился смехом:
— Нет, я не страдаю комплексом Бога.
— Правда? — спросила Харли.
Сальваторе пристальным взглядом осмотрел ее тонкую фигурку, чувствуя, как от его желания разогревается воздух вокруг.
— Создавая вас, я не хотел, чтобы вы были моей дочерью. Я хотел создать свою королеву.
Харли была искренне благодарна Сальваторе за то, что он избавил ее от внезапно возникшей мысли, что он мог быть ее отцом. От этой мысли у нее помутилось сознание и ослабели колени.
— Королева? — облегченно спросила Харли, хотя сейчас звучание ее голоса больше походило на сдавленный писк.
— Да, такова ваша судьба, — улыбнулся Сальваторе.
— Не говорите этого.
— То, что вы закроете глаза на свою судьбу, не изменит ее.
Как же Харли хотелось стукнуть кулаком этого самодовольного ублюдка! Она никогда не верила в судьбу. Но даже если бы и поверила, то меньше всего хотела бы стать частью гарема этого несносного вара. Пусть даже королевой.
Внезапно Харли поймала себя на мысли, что ею овладевает не ярость, а нечто другое. Неужели волнение?
— Слушай, заткнись, — прошипела она в ответ.
Сальваторе всматривался в разделяющийся надвое проход, не желая сейчас ругаться с Харли. Ситуация была не из приятных, учитывая, что здесь почти не было запахов, а вары, как и все оборотни, по нему определяли направление.
Сальваторе еще долго стоял на месте, не решаясь сделать выбор. Наконец, пожав плечами, он показал рукой на левый проход:
— Идем сюда.
Мнения Харли он не спросил, и она пошла следом. Впрочем, когда они надежно спрячутся от Каина, она уж сумеет избавиться от этого высокомерного короля варов.
— Я бы не хотела заблудиться здесь, — сказала Харли.
— А что изменилось с тех пор, как мы пошли сюда? — шутливо спросил Сальваторе.
Глухая тишина вновь навалилась на нее, впереди маячила широкая спина Сальваторе, вот уже в который раз сворачивающего за повороты довольно узкого хода. Только теперь плечи Сальваторе ссутулились под грузом усталости и безысходности. На его одежде проступали багровые пятна.
Кровь? Когда же он поранился, и почему эти раны не зажили?
Если эти раны действительно глубоки, то почему он не обратился в волка? В образе волка у оборотней заживают даже самые страшные раны.
На этом поток мыслей Харли был прерван. Им пришлось пригнуться, чтобы пройти в особенно низкий проход. В тишине подземелий прозвучал отчетливый щелчок.
— Что это? — прошептала Харли, уже зная, что это не к добру.
Сальваторе развернулся на месте, схватил Харли за руку и толкнул назад: