Она каждый день выделяла время для работы над витражным окном для дома на винограднике Рейншедоу. Амбициозный и сложный замысел требовал всего мастерства Люси, ей очень хотелось исполнить его безупречно. Все её чувства к Сэму, казалось, перетекали в стекло, когда она нарезала кусочки и собирала из них картину-поэму. Земля, дерево, небо, луна – все тона были естественными, стекло сплавлялось и наслаивалось, что придавало изображению объёмность.
Закончив с подготовкой стекла, Люси занялась переплётом. Её рабочими инструментами стали тиски и кусачки – она аккуратно собирала конструкцию, растягивая свинец, вставляя кусочки стекла в бороздки, обрезая излишки металла. Когда с внутренним переплётом будет покончено, она вставит витраж в полукруглую внешнюю раму. Потом нужно будет припаять и замазать швы, чтобы не протекала вода.
По мере того, как витраж на верстаке приобретал узнаваемые очертания, Люси всё больше чувствовала особую теплоту стекла, сияние, которое не имело ничего общего с нагревом при пайке. Однажды вечером, закрывая студию, Люси бросила взгляд на лежащее плашмя незаконченное окно – стекло светилось изнутри.
Их отношения с Сэмом оставались платоническими с той ночи, когда он заснул в её квартире. Платоническими, но не асексуальными. Сэм прилагал все силы, пытаясь соблазнить её жаркими поцелуями и страстными ласками, после которых оба горели от неудовлетворённого желания, как в лихорадке. Однако Люси боялась, что стоит ей уступить, как она не удержится и выпалит, как сильно она его любит. Слова вертелись у неё в голове, на кончике языка, отчаянно желая вырваться наружу. Только инстинкт самосохранения давал ей силы отказывать Сэму. И хотя вначале он воспринимал её отказы с достоинством, ему явно становилось всё труднее сдерживаться.
– Когда? – спросил он в их последнюю встречу, обжигая её губы горячим дыханием, и в глазах его полыхал опасный огонь страсти.
– Не знаю, – дрожа, едва выговорила Люси (его руки ласкали ей спину и бёдра). – Когда я буду в себе уверена.
– Не отказывай мне, Люси, – прошептал он, прижавшись к ней лбом. – Позволь мне любить тебя всю ночь. Я хочу снова проснуться с тобой в одной кровати. Просто скажи мне, что тебе нужно, и я это сделаю.
«Любить». Он никогда раньше это так не называл. Сердце словно тисками сжало. Именно поэтому любить Сэма было так мучительно – он был готов почти на всё... но всё же не настолько, чтобы Люси этого хватило.
И поскольку то, что ей нужно было больше всего – его любовь – она получить не могла, то снова отказала ему.