— Кого задавило? — переспросил он, хватаясь за понятое слово.
— Мабутько с Калякиным, — удивленно ответил Золотарев, — я же вам говорил. Прямо начисто! А вас вышвырнуло и присыпало. Смотрю, сапоги торчат. Ну, я к вам...
Они подошли к реке. Окоп кончился. Под обрывистым берегом плескались волны. В крайней ячейке возле пулемета возился солдат. Карпов оперся грудью о стену окопа. Пересиливая слабость, заставил себя оглядеться. Увидев конец пустой пулеметной ленты, послал Золотарева за патронами. Пулемет был в исправности. Пока он проверял замок, Золотарев принес три коробки. Карпов вложил ленту и навел пулемет на край моста, где находился японский дзот.
Сбоку бросили осветительную ракету. Японцы залегли. Их фигуры усеяли перепаханную снарядами луговину. Ракета погасла. Стало еще темнее. Выстрелы зазвучали громче. Взрывы ослепляли. Сквозь путаницу звуков прорывались истошные крики японцев, рвущихся к сопке.
По траншее подошел Самохвал со взводом первой роты.
— Как думаешь, — спросил он. — Если мы ударим во фланг?
— Пошли! — Карпов достал пистолет. — Если не ударить во фланг, будет много жертв. У японцев сохранилась артиллерия. Отрезать живую силу — тогда проще. Пошли! — и решительно выскочил на бруствер. — В ата-а-ку! Ур-р-а!
Не оборачиваясь, он бежал рядом с Самохвалом. Их обгоняли солдаты. Мелькнула фигура японца со штыком наперевес. Не целясь, Карпов выстрелил. Сзади его толкнули, и он упал, больно ударившись коленями о камень. В ту же секунду труп свалился ему на ноги. Золотарев откинул мертвого японца, подхватил Карпова подмышки, помогая подняться. Все это произошло мгновенно, и Карпов не успел понять, что же случилось.
— Ура! — гремело вокруг, перекрывая выстрелы.
Только немногим из японцев удалось бежать. Большинство осталось лежать на поле. А те, что успели сдаться в плен, шли в тыл под охраной автоматчиков. Рота заняла все дзоты и пролет моста до первой фермы. На дзоте противоположного берега поднялся белый флаг.
Карпов присел в окопе около самого моста, снял каску и вытер потное лицо. Кажется, и здесь кончилось. Сдаются. Золотарев, сидя рядом, протирал автомат, ругая вполголоса липкую маньчжурскую грязь.
— Вы здесь, товарищ старший лейтенант? — тихо окликнул Гурин и спрыгнул в окоп. — Капитана ранило...
— Куда? Где он? — встрепенулся Карпов.
— Он вас толкнул, когда в вас японец нацелился, а его — пулей, — Гурин шмыгнул носом, — в санбат отправили.
42
Знакомый штабник несколько часов назад шепнул подполковнику Киосо: «Русские танки перевалили Хинган и полным ходом идут на Харбин». Это было ночью, а теперь — утро. Не верить нельзя: русские самолеты не дают подняться ни одному камикадзе «Божественный ветер» не дунул ни разу. Подполковник поежился, глядя на пустынную окрестность, загроможденную невысокими пологими сопками. Вдруг из-за них появятся танки?..