Только про верность в этой характеристике ни слова.
— Если я люблю, то ни на секунду не задумываюсь о других мужчинах, — сказала Мэгги устало. — Меня интересуешь только ты, и только ты кажешься мне сексуальным. Даже если бы ко мне лично приставали Брэд Питт, Джордж Клуни и Уэсли Снайпс, я бы ни на секунду не задумалась об измене. Ни на секунду, Грей.
— Я… я знаю, и мне так стыдно, так гадко, Мэгги.
Длинные пальцы снова вцепились в шевелюру, прочесали ее, словно гребень, и на мгновение Мэгги представила, как эти пальцы перебирают роскошные светлые волосы любовницы. Так же как перебирали непослушные волосы ее, Мэгги. Ее затошнило.
Когда мама, Шона или другие подруги говорили, что Мэгги привлекательна, она смеялась и не верила. Друзья и родители просто любят ее, и оттого видят в особом свете. Но когда Грей говорил, что Мэгги красива, она верила безоговорочно, как самой себе. Она доверяла ему во всем.
Грей полностью владел ее мыслями и побуждениями, она строила свою жизнь с учетом его потребностей и собственной потребности в его близости. Теперь Мэгги ощущала страшную беспомощность, словно ее внезапно лишили опоры. Она вновь становилась той девочкой, которая постоянно ждала предательства и не верила в себя. Ей было так больно, что хотелось ранить и своего обидчика.
— Ты лжешь! Тебе нисколечко не стыдно, ты не раскаиваешься! Это просто слова! Тебе жаль лишь, что я вернулась слишком рано и разрушила твой удобный мирок, в котором были одновременно уютная клуша и красотка с сиськами и задницей! Ты трахал ее в нашей постели и не видел в этом ничего такого! Это грязно и гадко! И ты зовешь это любовью, Грей? — Она прищурилась, рот кривился. — С кем еще ты мне изменял?
На мгновение по лицу Грея прошла тень, такая мимолетная, словно ничего и не было, и только влюбленная Мэгги успела заметить; сердце ее ухнуло вниз от отчаяния.
— Ни с кем, — твердо ответил Грей.
Мэгги не поверила.
Внезапно на нее навалилась такая слабость, что подкосились ноги. Мэгги рухнула в кресло, подтянула колени к подбородку, обхватив их руками, и уставилась в пол. Поза, означавшая «оставьте меня в покое».
Были и другие женщины, она была уверена, и это новое знание окончательно добило Мэгги. Мама попала в больницу, она плакала от бессилия — в этом Мэгги была уверена, отец просил о помощи, при этом спасать надо было ее, Мэгги. Она была раздавлена.
— Ответь на один вопрос. Неужели хранить верность так трудно? — прошептала она еле слышно.
Ответ был ей известен.
Она сама во всем виновата. Случившееся лишь подтверждало аксиому: такие, как Грей, не влюбляются в таких, как Мэгги. А если и влюбляются, любовь эта не может быть всепоглощающей и постоянной. Ей просто повезло, пусть и ненадолго. Наверное, Грей мог хранить верность кому-то другому, потрясающей женщине вроде сегодняшней блондинки, но только не ей, Мэгги, наивной дурочке и дурнушке. Она не годилась на роль единственной дамы сердца, она была лишь передышкой в череде прекрасных красоток в стиле Барби, ради нее нельзя было поступиться свободой и инстинктом охотника. Все дело в ней, а не в Грее.