— О! Как я счастлив! — вскричал я… Графиня сделала мне знак выслушать ее.
— Я потребую от вас более, нежели вы, может быть, думаете; я также была богата, но мертвые ничем не владеют.
— Но я богат — все состояние мое…
— Вы не понимаете меня и, не дав закончить, заставляете краснеть.
— Простите!
— Я буду девицею де Нерваль, дочерью вашего отца, сиротою, порученною вам. Вы должны иметь рекомендательные письма и представить меня как учительницу в какой-нибудь пансион. Я говорю на английском и итальянском языках, как на своем родном; хорошо знаю музыку — по крайней мере, мне говорили это прежде — и буду давать уроки музыки и языков.
— Но это невозможно! — вскричал я.
— Вот мои условия, — сказала графиня. — Отвергаете ли вы их, или принимаете?
— Все, что вы хотите; все, все!..
— Итак, нам нельзя теперь терять времени: завтра мы должны отправиться. Можно ли?
— Совершенно.
— Но паспорт?
— У меня он есть.
— На имя господина де Нерваль?
— Я прибавлю имя своей сестры. — Но вы сделаете подлог…
— Очень невинный. Неужели вы хотите, чтобы я писал в Париж о присылке другого паспорта?..
— Нет, нет… Это повлечет за собой большую потерю времени. Откуда мы отправимся?
— Из Гавра.
— Как?
— На пакетботе, если вам угодно.
— Когда же?
— Это в вашей воле.
— Можем ли мы ехать теперь же?
— Но не будете ли вы слабы для дороги?
— Вы ошибаетесь: я здорова. Как только вы сможете отправиться, найдете меня готовою.
— Через два часа.
— Хорошо. До свидания, брат.
— До свидания, сударыня!
— А! — возразила графиня, улыбаясь. — Вот вы уже изменяете нашим условиям.
— Дайте мне время привыкнуть к этому имени, столь приятному.
— Для меня оно разве не столь же приятно?
— О! Вы… — вскричал я и увидел, что хотел сказать много. — В два часа, — повторил я, — все будет готово по вашему желанию. — Потом поклонился и вышел.
Не более четверти часа прошло, как я представил себе со всей искренностью души роль брата и почувствовал всю ее трудность. Быть названным братом женщины молодой и прекрасной — уже трудно, но когда любите эту женщину; когда, потеряв ее, опять находите одинокою и оставленною, не имеющею кроме вас другой опоры; когда счастье, которому не смели верить, потому что смотрели на него как на сон, подле вас и когда, протягивая руку, вы до него дотрагиваетесь, тогда, несмотря на принятую решимость, несмотря на данное слово, невозможно скрыть в душе своей того, чему изменяют и глаза и язык.
Найдя моих гребцов за ужином и за чаркою вина, я сказал им, что хочу сейчас отправиться в Гавр, чтобы приехать туда ночью и поспеть ко времени отъезда пакетбота, но они отказались пуститься в море на том же самом судне, и так как требовали только один час времени на приготовление другого, более надежного, то мы тотчас условились о плате, или, лучше, они положились на мое великодушие. Я прибавил к 25 луидорам, полученным ими, еще пять, а за эту сумму они взялись бы доставить меня в Америку.