— И можно попросить рассказать о городах и странах, в которых они успели побывать! А еще можно устроить разные географические конкурсы! Я побегу быстрее все придумывать и записывать. У тебя есть чистая толстая тетрадка?
Я мысленно поставила плюсик в графе «светская беседа». Придет время, и девочка сама поймет: главное правило хорошего тона вообще и светской беседы в частности — быть максимально терпимым к возможным промахам других, проявляя к ним свой искренний интерес, внимание и доброжелательность.
Мы, взрослые, любим разные игры. Любим нацеплять на себя белоснежное одеяние святого, чтобы громогласно и пафосно заявлять: «Я никогда не лгу своему ребенку». А потом заглядывать в зеркало и проверять, не засиял ли над головой заслуженный нимб.
Я хочу набраться мужества, которое поможет мне забросить подальше бесцветную мантию лживой правды и облачиться в сверкающие лохмотья истинного обмана. Мое признание будет предельно кратким и простым: я частенько привираю своей единственной и неповторимой дочери.
Иногда я осознанно делаю это в воспитательных целях, для ее же пользы, мечтая уберечь Полину от ранних разочарований, от преждевременных ошибочных выводов.
— Мама, а Дед Мороз существует на самом деле?
Я максимально честно обманываю маленькую любительницу легенд и чудес, не объявляя истории про Деда Мороза детскими сказками или фольклорными изысками:
— Да, существует, если ты хочешь, чтобы он существовал.
А как трудно разговаривать с ребенком, задающим вопросы о Боге! Как совместить в ответе девятилетнему ребенку мою веру в высший разум, неуважение к властвующей христианской религии, снисхождение и толерантность к верующим и конституционное право гражданина на свободу совести, чтобы не солгать ему?
— Говорят, что Бог нужен тем, кому тяжел свой крест. Для меня Бог — это совесть, разум, любовь. Большинство людей верят в другого бога.
Порой я обманываю дочку вроде бы для пользы дела, но совесть потом все-таки мучает.
— Надо хорошо учиться в школе, хотя бы без троек! — почти ежедневно скандирую я лозунг, за пропаганду которого Министерство образования давно уже должно назначить мне пожизненную пенсию. Скандирую — и вспоминаю свою подругу, блестящего ученого-филолога, не вылезавшую из троек по алгебре. Или крестную своей дочки: два красных диплома, одна аспирантура, безукоризненный английский; она читает Шекспира в подлиннике, может поддержать беседу о гравюрах Доре и применении солей серной кислоты — и, к сожалению, так и не выбрала дело своей жизни.
— Я не знаю, как починить пульт от телевизора, придется ждать папу! — так я пытаюсь оградить ребенка от телевизионной тупости, грубости, хамства, плебейства, осознавая, что говорящий ящик не всегда влияет отрицательно: детские передачи учат рисованию, музыке, любви к животным, здоровому образу жизни, стимулируют выдумку и творчество.