– Сегодня, бл, протрясу жилконтору, типа, конкретно: кто у него прописан…
– У кого, Пол?
– Ну, у этого чмыря, Полоцкого, блн.
– А, Ну, ну… – Илья Павлович медленно осел в кресле, округлил дальнозоркие глаза и продолжал слушать дальше.
Если отец с радостью забыл бы уже о тридцати тысячах во имя спокойного завтра, то сын не забывал ничего. Много что имел сказать старший младшему: не бросать, например, людей в печку словно дрова, даже если они тебе чем-то не нравятся, – ведь у всех, кого не стало, остались родственники, а родственникам надо объяснять, платить и врать, причем, им вряд ли подойдет версия с исчезнувшей средь бела дня квартирой, обнаглевшей женщиной с двумя детьми и – что там еще…?
В общем, сказать хотел много Илья Павлович, а сказал совсем чуть-чуть и как-то очень уж неуверенно:
– Поедете с Леней в жилконтору – веди себя интеллигентнее, Пол, мы же не на войне.
– Не понял? – Полицаю вдруг показалось, что отец ему не вполне доверяет, золотые коронки на зубах сверкнули как лезвия бритвы на солнце.
– Постарайся не ускорять события, сынок, – пытаясь овладеть тоном ментора, пояснил Илья Палыч.
– А кто ускоряет события, бл? – Полицай то ли, действительно не врубался, то ли прикидывался веником, так или иначе, интеллектуальной складки между его бровей, свидетельствующей о минимальной рефлексии, видно не было.
Зато Илье Палычу хорошо было видно, как тревожно Пол подергивает бицепсами, прекрасно слышно, как хрустят костяшки его пальцев, способные разом расколоть три кирпича, – ночные страхи Романова старшего родились не на пустом месте: ситуация просто выскакивала из-под контроля.
– Кстати! – Папа снял очки и, чтобы не встречаться взглядом с наследником, радостно поглядел в окно: – Не хотел бы отдохнуть?
– Я не устал. А в чем проблема?
– Ну что ты, Пол! – Папа беспечно улыбнулся: – Проблемы нет.
– А если конкретно?
– И конкретно нет. Поэтому… – Неестественно помахав вокруг бюста короткими руками, Илья Павлович фальшиво взял интригующую нотку и проворковал: – Съездил бы в Италию, расслабился, позагорал! Сицилия, сынок, Палермо! После слякоти Питера – настоящий рай!
– Не понял?
Вздохнув, отец вернул очки на нос:
– Ну, не понял, так не понял. Мое дело – предложить.
– Ты че, типа, сплавить меня решил, нах? – Полицай скосил голубые глаза на толстяка в президентском кресле.
– Ни в коем случае, – открестился тот. – Проехали, значит, закрыли тему. В общем… – Отец забуксовал, ему уже хотелось одного – поскорее выпроводить Пола из кабинета, пока тут все гнильем не поросло: – Короче… У меня гора дел… – Он с озабоченным видом потрепал руками верхние бумаги на столе: – Все важно, неотложно.