Из кустов вылез жутко небритый унтер с двумя нашивками «За подбитый танк». Спросил, не от артполка ли приходили, Женька-Кёлер объяснил, что ищут гауптмана Кляйна, а из артполка пока никого не было. Унтер выругался и сказал, что свинского Кляйна искали еще вечером. Он должен был доставить панцерфаусты, но, похоже, что это вранье. Путь к реке преграждают всего несколько русских танков, но подойти невозможно. Вечером гренадеры пытались сжечь «тридцатьчетверки», но на подходе почти всех камрадов положили. Женька согласился, что гранатами нечего и думать, к тому же, по слухам, к русским ночью подошли казаки. Может, удастся обойти их заслон через болото? Унтер выразительно сплюнул.
Женька отошел к опушке и на всякий случай достал и проверил солдатскую книжку. Да, Мартин Кёлер, ничего с перепугу не напуталось. Нашивки, конечно, малость не те, но куртка грязная и в прогалинах, выглядит реалистично. Ну, это если вести себя убедительно. Женька посмотрел на фото в солдатской книжке — Нерода утверждал, что предыдущий ее хозяин походил на некого русского переводчика Землякова. Нет, в физиономиях сходство сомнительное. Правда, покойника без каски сфоткали. Ладно, остается надеяться, что сличать и допрашивать будет некому. Женька-Кёлер пошел вдоль опушки — следовало оценить обстановку, подходы. Чем черт не шутит…
Дальше все шло довольно утомительно, но не очень сложно. С первыми лучами солнца завязался бой к востоку от драгоценной поляны. Потом и на западе началась стрельба — немецкая импровизированная разведка пыталась нащупать проходы к реке, но не преуспела.
Главная сложность была в том, что сидеть на месте одинокому Кёлеру никак было нельзя. Все время норовили «включить и привлечь» в какую-то группу, расчет или заставить окапываться. Бравый Кёлер отвечал, что уже послан взводным командиром, должен найти гауптмана Кляйна, копает на правом фланге. Пока сходило с рук — немцы были не в своей тарелке…
…Когда по опушке отбомбилась девятка штурмовиков, и самому Землякову-Кёлеру стало не по себе. Впрочем, «ИЛы» больше воздействовали психологически, положив бомбы довольно неточно. Ошалевший, но не сломленный духом, Кёлер помог оттащить раненого в глубь леса и продолжил осмотр места предстоящих событий. Получалось, что самолет может зайти на посадку только с северо-запада. Ну, или с юго-востока, но там тек очень знакомый ручей, и, по мнению не особо сведущего в авиатонкостях Землякова-Кёлера, садиться оттуда было рискованно. Бой уже шел почти по всему периметру — лишь в стороне деревни было относительно тихо. Немцы отвели туда срочно сколоченный «батальон прорыва», но сам прорыв почему-то все откладывался. У Землякова-Кёлера имелись определенные догадки, почему немцы тянут, но твердой уверенности не было. А время шло. С севера стрельба явно приближалась. Черт, тут любой mannschaften