Сигарета тлела в углу рта. На сидушке рядом лежал пистолет – дореволюционный «дротик», двадцать четыре патрона в магазине. Ты ждал особого сообщения в подземном гараже.
И вот оно пришло.
Ноздри хищно затрепетали, в крови значительно повысился уровень адреналина. Следующий ход – твой.
Коммуникатор на громкую связь, вызов.
– Это Серпень, особо важно. Объект в Поликлинике номер один. – Ты не дал Боссу сорваться на ругань: – Операцией все еще руковожу я?
После небольшой паузы прозвучал положительный ответ. Конец разговора.
Прежде чем тачка сорвалась с места, ты сделал запрос на получение всех, какие есть, материалов по больнице, в которой элите страны секут грыжи и вправляют новые мозги. Теперь можно.
Вырулив на проспект и подрезав светло-розовый кар с мамашей за рулем и ребенком на заднем сиденье, ты сделал еще один звонок.
– Дальнейшие указания такие: приступить к уничтожению.
Сзади яростно давили клаксон.
Довольно хохотнув, ты осклабился и вновь закурил.
* * *
Светло-розовая вода текла из-под пальцев, поросших черными волосами.
Умывшись, Гурген Аланович неспешно переоделся. Теперь на нем были солидный белый костюм, белая шелковая рубашка и светло-голубой галстук. И платок – батистовый, с инициалами – в кармашек, для солидности.
Своим отражением в зеркале министр остался доволен. Когда закончил приводить в порядок себя, диван и пол уже отдраили. И даже автомат, из которого он завалил начальника охраны, смазали.
Чисто, аккуратно – будто ничего не было.
Вот только настроение дочери не нравилось Бадоеву. Как-то недобро, что ли, она смотрела. Негоже так – не мигая, злобно даже – таращиться на родного отца.
– Свет моих очей, ты должна понимать: это была вынужденная мера. Это урок тебе. Будешь прощать подчиненным проступки – и они сядут на шею, совсем ленивыми станут. Понимаешь, да? Тебе придется тоже когда-нибудь…
Карие глаза дочери сверкнули, на губах заиграла неприятная улыбка:
– Мне тоже придется друзей предавать, да, папа?
Гурген Аланович присел на диван с ней рядом, взял за руку:
– О чем ты, свет моих очей?
– Это ты донес на Владлена Жукова. А я рассказала Ваньке. И о том, где ты держишь его отца. А теперь Ваньки нет, и я даже тела его увидеть не могу!..
Крохотные девичьи пальчики – неожиданно сильные – вырвались из широкой мужской ладони.
Задребезжал коммуникатор. Как же не вовремя! Гурген Аланович собрался уже дать отбой, но на экране высветилось имя Серпня. Поэтому…
Выслушав свою верную ищейку, он подмигнул Лали:
– Собирайся, свет моих очей. Поедешь со мной.
– Зачем это? – Смоляные волосы растрепались, целые пряди выбились из косы.