– Ты права, милая, как ты права. Однажды меня тоже обидел один человек. Очень обидел. И тогда я стала такой, какая есть, – миссис Спайси сухо засмеялась и повела половником, как маршальским жезлом. – Но и ему это не сошло с рук, уж поверь. Спустя годы он пришел ко мне сам. Я всегда довожу дело до конца, мои яблоки непременно становятся повидлом! Хватит грустить, дорогая, сейчас я тебя развеселю. Подай-ка мне вон ту черную баночку с попугаем на крышке…
История третья. Перец, Píper nígrum
Цвет – черный
Капитан обещал им жизнь вечную, хрипел, сверкая белками на дочерна загорелом лице:
– Я доведу вас до этого гребаного Фонтана гребаной Юности, Дейви Джонс свидетель моим словам!
Они шли во тьме кромешной, в роях мошкары, чавкали сапогами по грязи и пропахшим тухлятиной болотам. Подсвечивая факелами, рубили переплетения лиан абордажными саблями, острые листья, гибкие побеги цеплялись за бороды и шляпы, и змеи тяжелыми кольцами свешивались с ветвей.
Закончилось все скверно. Они оказались посреди этих треклятых черных джунглей в гнилом, грибами поросшем форте времен Конкисты. По окрестным болотам с барабанным боем вышагивали красномундирные солдаты Его Величества, гребаного лицемера. Лошадиные упряжки (коняшкам повезло с их шорами – не видят всего этого ада) тащили через топи орудия. В дебрях таились жадные до плоти полутрупы, поднятые из свежих могил тарабарщиной и зельями вудуистских жрецов, долбаных дикарей.
Каждую ночь кого-нибудь утаскивали. Минувшей ночью – троих, это стало последней каплей. Со вкусом поужинав черепашьим сальмагунди, они запили его раскаленным грогом, сдобренным черным перцем. А после порешили выразить капитану недоверие. Припомнили и Дейви Джоунса, и сотни сладких обещаний. Черная метка легла в лопатообразную ладонь.
Кэп только посмеивался, дожевывая свою черепашатину:
– Не торопитесь, висельники. Глядишь, в следующий раз пожрать доведется только в аду.
Никто не решался напасть первым, поэтому они стояли вокруг и смотрели, как он ест. Капитан закончил, утерев перепачканные жиром губы кружевной манжетой, стряхнул крошки с заплетенной косицами бороды… И выхватил из-за кушака пистоли.
Кэпа и тех пятерых неудачников, кого он успел положить, схоронили в ближнем болоте. У аллигаторов нынче будет званый ужин.
Боцман принял командование:
– Джентльмены, отрывайте свои задницы от пеньков, жабья братия, таранить вас веслом во всякое место, я выведу вас отсюда, Дейви Джонс свидетель!
На выходе из форта их встретил Капитан. Ступал он не особенно уверенно, тянул вперед лопаты ладоней и пялился вперед мутными бельмами. Лицо у него было белым, как полотно, на левой щеке чернела россыпь застрявшей в коже мушкетной дроби. Как рассыпанный черный перец.