— Боже, давай скорее отсюда выбираться. Я достаточно напутешествовался, хватит до конца жизни.
Мэнди забралась в такси, и Робин сел вслед за ней. Мотор ожил, затарахтел, и водитель оглянулся через плечо:
— Куда ехать, сэр?
Робин взглянул на Мэнди:
— Я еще не заказал номер в гостинице.
— Тогда давай поедем ко мне на квартиру. У меня уже чай готов. — В голове у нее мелькнула картинка гостиной, где она все так красиво устроила — низкий столик с чаем у камина, пышные булочки на подносе.
— Давай, — согласился он, пожав плечами. Боюсь, адреса я не помню. Скажи ему сама, Мэнди.
Робин закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Бедный милый Робин, думала Мэнди, скользя взглядом по его исхудавшему бронзовому лицу. Вид у него такой измученный…
— Наверное, тяжелый был переезд?
Он слабо улыбнулся, и в нем мелькнуло что-то от прежнего Робина… веселого, шумного, бесконечно обаятельного. Что с ним случилось?
— Просто ужас, — сказал Робин. — Теперь я понимаю, что надо было дождаться прямого рейса, но на него невозможно забронировать билет, приходится ждать мест неделями. Поэтому я самолетом добрался до Парижа, поездом до Ла-Манша и потом на пароме домой. На пароме была жуткая качка. — Он похлопал ее по руке и добавил: — Да что я все жалуюсь и жалуюсь. Как ты, Мэнди?
— О, прекрасно, — ответила она, и снова наступила тишина.
Ничего, когда мы приедем домой, будет лучше, убеждала она себя. Естественно, поначалу мы чувствуем себя чужими людьми после такой долгой разлуки.
— К сожалению, квартира на третьем этаже, — извинилась девушка, когда таксист высадил их у ряда высоких зданий на площади.
Он взглянул наверх и поморщился:
— Что на тебя нашло — зачем ты переехала сюда из общежития? И лифта, наверное, нет?
Она усмехнулась:
— Лифт нам не положен. Зато сверху открывается божественный вид. В ясный день даже видна река… ну, не совсем видна, просто видно, как блестит солнце, в чем-то отражаясь, и понимаешь, что это река.
Он тащился позади нее вверх по лестнице.
— Бедный Робин, — насмешливо сказала Мэнди когда они добрались до ее этажа. — Ты совсем избаловался в своем роскошном бунгало.
Но Робин не улыбнулся ее шутке. Он уронил сумку на пол, и Мэнди заметила, как тяжело и прерывисто он дышит. Вглядевшись в его лицо, она испугалась: в нем было что-то еще, помимо усталости от долгого нелегкого путешествия.
— Робин, с тобой все в порядке? — с тревогой спросила она.
Уезжая на вокзал, она оставила электрокамин включенным, и теперь Робин подошел к нему и рухнул в кресло. Его била дрожь.
— Я думал, все пройдет, но стало еще хуже. Боюсь, мне предстоит то же самое, что было на Рождество.