Не обнаружив рядом ни одного знакомого, Сергушка вопросительно глянул на Федорова. Ведь если он здесь, то и сибирская дружина здесь должна быть. В ответ Федоров скользнул по нему невидящим взглядом и снова погрузился в свои мысли.
«Странный он нынче какой-то, — удивился Сергушка. — Будто меня тут и вовсе нет».
Откуда ему было знать, что на Кирилу в тотчас слагательное вдохновение нашло? Обо всем на свете забыв, он подбирал слова, которые складывались в такие вот строки:
«Не клонись под ветром, головушка. Пусть он сам тебе в ноги поклонится. Пусть он, оземь грудью ударясь, обернется твоим конем.
И помчится Русь, и покатится против ляхов грозной лавиною, чтобы землю очистить Русскую от налезшей в Кремль орды…».
Сообразив, что Кириле Федорову сейчас не до него, Сергушка вновь выехал на обочину. Только теперь он заметил, что дышать стало легче. Это ветер понемногу начал менять направление. Теперь он налетал сбоку, а то и в спину подталкивал.
— Эй, удалец, заворачивай к нам! — вдруг послышалось с дороги.
Глянул Сергушка, а это Нефед Минин с княжатами Пожарскими на верхах посреди сопровождающего их отрядца трусят.
Великое дело — случай. Лишь сегодня утром из перешептываний ополченцев Сергушка узнал, кто они такие. Нефед у него интереса не вызвал, зато о княжатах он подумал: «Моих лет парнишки. Могли бы приятелями стать. Но это вряд ли. Не ровня я им, чтоб дружиться».
И вот на тебе, пути их пересеклись.
Подстроив своего жеребца к коню Нефеда, молодецки сложенный Сергушка как можно небрежней уронил:
— Ну завернул. Что дальше?
Нефед на голову ниже его, но телом тоже крепок — эдакий мужичок-боровичок. Хитровато улыбаясь, он ответил:
— Хотим на твоего конька полюбоваться, детинушка. С чего это ты его так разневестил?
— Разве непонятно?
— Мне-то понятно. Ты вот им объясни, — мотнул головой в сторону Петра и Федора Пожарских Нефед и, отгородив рот от порывов ветра ладонью, объяснил: — У них в Мугреево на Флора и Лавра лошадей украшать не принято. Там в этот день не сеют, не обозничают, а только сладкие хлебы пекут. А на них для утехи конские копыта выдавливают. Вот и весь праздник.
— И правильно делают! — одобрил мугреевцев Сергушка. — Украшать — дело второе, а первое — роздых лошадям дать. Поселянам тоже хорошо — со сладким-то печеньем.
Такой ответ княжатам понравился.
— Но ведь ты один изо всего войска коню ленты заплел, — перекрикивая ветер, включился в разговор Петр Пожарский, — Другие годами тебя постарее, а ведь не догадались. Может, объяснишь почему?
— Врать не буду, — признался Сергушка. — Это тятькиных рук дело. Откуда мне старину в таких подробностях знать? А он помнит.