— Действительно, посмотрите сюда, — Монд обратился к Чарлзу, протянув ему несколько набросков. — Очень интересно, мистер Кирхгоф. Мы захватили с собой и некоторые другие ваши рисунки. Скажите, неужели все они принадлежат вам? — Он протянул ему пачку рисунков, среди которых находились и те, что были изготовлены сотрудниками Маккью.
Кирхгоф лист за листом просмотрел всю пачку.
— Да, — сказал наконец он с гордостью. — Это моя работа.
— Замечательно, — ободрил его Монд. — Вы знаете, меня особенно заинтересовали некоторые из ваших проектов. — Он отобрал из пачки те, что не были сделаны Кирхгофом. — Вот, например, этот. Можно ли относиться к нему серьезно? Посмотрите, какой страшный перепад высот!
— Прыжки с трамплина — удел смелых, — уверенно заявил Пауль.
— И вы могли бы совершить такой прыжок?
— Я — да.
— А еще кто-нибудь из выдающихся спортсменов?
— Только после меня.
— Почему? — удивился Монд.
— Я никому не позволю воспользоваться моим проектом. — Пауль серьезно посмотрел на посетителей.
— Н-да, — не выдержал Чарлз, и Лоуренс поспешил переменить тему разговора.
— Вам приходилось выступать в «Спринг-бод»? — спросил он.
— «Спринг-бод»? — Кирхгоф задумался. Маккью так и впился взглядом в его лицо. — Затрудняюсь ответить, не помню.
Лоуренс попробовал зайти с другой стороны. Протянув ему чертеж, выполненный по рисунку Андрея, он предложил:
— Мистер Кирхгоф, ваши чертежи носят сугубо инженерный характер, тогда как на некоторых ваших рисунках делается попытка представить себе совершенно конкретное место, где мог бы в реальности находиться ваш тройной трамплин. Могли бы вы, скажем, вот этот чертеж попытаться вписать в пейзаж, совсем приблизительно, не вырисовывая деталей, так, как это делается, скажем, на обычных детских рисунках?
Кирхгоф с интересом посмотрел на Монда, улыбаясь, погрозил ему пальцем:
— Э-э! Уж не хотите ли вы украсть мою идею?
Монд рассмеялся:
— А не кажется ли вам, мистер Кирхгоф, что это я хочу подарить вам свою?
— Черт возьми, а ведь вы правы! — воскликнул Пауль.
— Тогда я предлагаю следующее, — подхватил Лоуренс, — давайте независимо друг от друга попытаемся действительно вписать эту схему в какую-то местность, знакомую нам по прошлому. И я подарю вам то, что у меня получится.
— Идет, — азартно согласился Кирхгоф.
Они сели по разные стороны стола, на середине которого россыпью лежали фломастеры, и, прикрывая свои художества свободной рукой, принялись рисовать, выбирая по цвету то один, то другой фломастер. Маккью скептически наблюдал за ними, с тоской думая о том, что и это ничего ему не даст.