Как Кирилл ни откладывал допрос Шигалевича, а этот день наступил, как дни, и начался хмурым рассветом. Сердце гулко стукнуло, когда Шигалевича ввели в его кабинет. Выглядел он много старше своих лет, неопрятно и угрюмо. Кирилла сразу узнал, но не подал виду. Он смотрел Кириллу в глаза твердо, сурово, с ненавистью, в которой проглядывала усталость.
— Здравствуйте, Арон Исакович, — начал разговор Кирилл, облизывая пересохшие губы.
Шигалевич ничего не ответил.
— Не буду повторять вам, в чем вас обвиняют, — Кирилл не мог сообразить, с чего начинать допрос.
— Можете повторить, — отозвался Шигалевич надтреснувшим голосом. — Это ничего не изменит.
— Знаю, знаю, — согласился Кирилл. — Не буду настаивать, чтобы вы признали свою вину. Ведь никакой вины нет. Но я вынужден соблюдать формальности.
Шигалевич презрительно опустил уголки губ.
— Тогда, может, прекратим допрос сейчас, и вы отправите меня обратно в камеру?
— Формально я должен задать вам несколько вопросов по существу обвинения. Отвечайте так, как считаете нужным.
Шигалевич хмыкнул.
— Никак не нужно.
— Хотите курить? — спросил Кирилл и подвинул Шигаловичу пачку «Казбека».
— Нет, не хочу. Мне ничего от вас не нужно.
— Послушайте, Шигалевич, — медленно и строго заговорил Кирилл. — Я хочу, чтобы вы, наконец, поняли, я вам не враг. Я сделаю для вас все, что в моих силах. Хотите вы, чтобы я вам помог?
— Я хочу только одного: поскорее умереть, — безучастным тоном ответил Шигалевич. — И не потому, что я не могу больше выносить эти муки. Я вынес бы все, чтобы жить. Я люблю жизнь. Но мне противно видеть вас и вам подобных. Это сильнее физической
боли. Не передать словами, как вы все мне противны. Я — ученый, но моему интеллекту недоступно, каким образом появляются такие люди.
Кирилл глубоко вздохнул, и решил перейти на вопросы по существу дела.
— Вы можете назвать людей, с которыми вы были знакомы в ЕАК?
Шигалевич пожал плечами.
— Я был знаком с Михоэлсом. Но даже на мертвого я не дам ложных показаний. Это был замечательный человек, выдающаяся личность.
— Кого еще вы знали в ЕАК?
— Фефера. Всех, кого вы арестовали.
— А кроме них?
— Кроме них? Вы знаете, кого кроме них.
— Шигалевич, — повысил голос Кирилл, глядя ему в глаза не мигая. — Запомните: я никого не знал, кроме некоторых из арестованных. Никого не знал. Понятно?
Искра понимания вспыхнула в глазах Шигалевича. Он уставился себе под ноги.
— Да, да. Я понимаю.
— Я постараюсь сделать для вас все, что могу, Арон Исакович.
— Тогда отправьте меня обратно в камеру.
— Подождите пять минут. Я сделаю последнюю запись.