Громко хлопнула дверь в общей уборной. Из коридора донесся топот ног и возбужденные возгласы соседей из дальней комнаты.
— Семейство Сучковых начинает сегодня концерт раньше обычного, — хмыкнула Софа, возобновив хлопоты вокруг стола. — Тебе повезло, Кирилл. Ты будешь свидетелем полной программы.
Она наполнила его граненый стакан, втиснутый в металлическую подставку, душистой коричневой жидкостью, и Кирилл опустил в чай кусок сахара, чтобы он размяк.
— Я этих программ столько насмотрелся в своей жизни., - без энтузиазма отозвался Кирилл, отхлебывая чай. Он тоже стал замерзать, и согревающий чай с сахаром вприкуску был весьма кстати. — Я бы с большим удовольствием послушал, что говорит Полина Семеновна. Жена Молотова, наверное, много знает, и умная женщина. — Кирилл говорил небрежно, как будто с праздным интересом и, с улыбкой встретив взгляд Софы, положил размокший кусок сахара в рот.
— Что именно тебя интересует? Она говорит на многие темы.
— Например... о деятельности ЕАК. Какая, по ее мнению, его главная задача?
— Она говорит, что условия изменились, и сейчас ЕАК должен сосредоточиться на развитии еврейской культуры, установить связи с евреями Палестины. Она считает, что очень важно, после кровавого урока Гитлера, евреям всего мира помогать друг другу. Интересную мысль высказала она недавно. Софа замолчала, услышав возмущенный крик женщины из первой комнаты.
— Мадам Сучкова, минуя первую стадию опьянения, сразу перешла ко второй, — насмешливо комментировала Софа и предупреждающе подняла палец вверх, призывая к тишине. В любой другой момент Кирилл бы оценил ее юмор, но сейчас, когда она прервалась на интересном месте, он едва сумел подавить в себе раздражение.
— Я сегодня пять колидоров намыла, а ты сколько намыла, белоручка поганая? — кричала мадам Сучкова. — Не одного, поди, знаю я тебя.
— Кому это она кричит? — спросил Кирилл.
— Мне.
— Не может быть! — выпалил Кирилл.
— Представь себе. Она ревнует своего супруга, господина Сучкова, ко мне. Она подозревает нас в тайной связи, — Софа расхохоталась и стала наполнять свой стакан. — Муж ее — подсобный рабочий. Она — уборщица, моет полы в квартирах. Работает с рассвета до зари, бедняга, и все живет в той же нищете и безысходности. Грех смеяться над ней, но что поделаешь, трагедии на Руси подчас довольно смешны. У каждого они есть, потому и имеем мы право смеяться как над собой, так и над другими.
В это время обстановка в комнате с краю накалялась от дешевой водки и ядовитой ревности.
— Ты думаш, что ты партейна, дак это все? — срывалась на странный, хриплый визг мадам Сучкова. Ей было важно, чтобы не только воображаемая соперница, но и весь дом слышал ее визг. — Нет, не все! — не дожидаясь ответа, отвечала она сама себе. — Не все! Ты по документам партейна, ая по душе партейна. Вот!