И унялось. И превратилось в обычный костер.
- На забывчивость я никогда не жаловалась, - буркнула бабаня.
На рассвете бабаня Громс-Хмурри и маманя Огг по щиколотку в тумане возвращались домой. Ночь в целом удалась. Маманя сказала:
- Нехорошо ты с ними обошлась.
- Да я ничего такого не сделала.
- Ну вот чего не сделала, то и нехорошо. Все равно как выдернуть из-под человека стул, когда он уже садится...
- Кто не смотрит, куда садится, тому и сидеть незачем, - огрызнулась бабаня.
В листве выбил короткую дробь один из тех очень недолгих ливней, какие возникают, когда несколько отдельных капель не хотят идти в ногу со всеми.
- Ну ладно, - не стала спорить маманя. - Но обошлась ты с ними круто.
- Верно, - согласилась бабаня.
- А поразмыслить, так и гнусно.
- Мгм.
Маманю пробрала дрожь. Мысли, промелькнувшие у нее в голове в те несколько первых мгновений, когда Пьюси завопил...
- Я тут ни при чем, - продолжала бабаня. - Я никому не внушала ничего такого, чего вы уже не внушили бы себе сами.
- Прости, Эсме.
- Да ладно.
- Вот только... Летиция не хотела тебя с грязью мешать, Эсме. Она, конечно, злыдня, и ума не большого, и любит покомандовать, но...
- Ты ведь меня с детства помнишь, так? - перебила бабаня. - Мы ведь с тобой прошли огонь, воду и медные трубы?
- Само собой, но...
- Но ты никогда не опускалась до всяких там "я говорю вам это как друг", верно?
Маманя помотала головой. Довод был веский. Ни один дружелюбно настроенный человек так не скажет.
- А кстати, какие такие радости сулит ведьмовство? - спросила бабаня. Слово-то какое дурацкое!
- Без понятия, - отозвалась маманя. - Я, если честно, подалась в ведьмы ради ухажеров.
- Думаешь, я не знаю?
- А твой какой был интерес, Эсме? Бабаня остановилась и поглядела сперва на морозное небо, а потом вниз, на землю.
- Не знаю, - наконец призналась она. - Наверное, такой же.
То-то и оно, подумала маманя. Возле бабаниной лачуги они спугнули оленя. У черной двери красовалась аккуратно сложенная поленница, а на парадных ступеньках лежали два мешка. В одном была большая головка сыра.
- Похоже, тут побывали Гоппхутор с Цыппингом, - заметила маманя.
- Хм. - Бабаня поглядела на испещренный старательными каракулями листок, прикрепленный ко второму мешку: "Любезная Хозяйка Громсъ-Хмурри, буду весьма признателен, если Вы дозволите мне назвать этот самоновейший призовой Сортъ "Эсме Громсъ-Хмурри". Ваш уповающий на доброе Здравие Перси Гоппхуторъ". Так-так. Интересно, кто это его надоумил?
- И не представляю, - сказала маманя.
- Я так и думала.