Вновь прошелестели почти неслышные шаги. Перед Алексеем опустился на корточки старый, похожий на высохший под солнцем гриб, негр, облаченный в длинную, до пят, домотканую рубаху. Пелевин всмотрелся в лицо незнакомца, но понять, к какому из племен тот принадлежит, так и не смог. Ни внешность старика, ни странные узоры на рубахе ответа на интересующие вопросы так и не принесли.
— Где я? — просипел Алексей и, сообразив, что спрашивает по-русски, повторил вопрос по-английски и на исиндебеле: — Где я и кто ты?
— Твоя в эмпакассейро Хлоси[35], банталим[36]. Моя называть Итолунгу, моя тута кунгоси Хлоси[37] старшая служителя по-твоему.
К удивлению Алексея, старик достаточно прилично говорил на пиджин-инглиш.
— Твоя тута уже одна, две, три… — начал отсчет Итолунгу, медленно загибая пальцы. — Солнца шесть разов взошла, как твоя здеся валялся.
— Почти неделю, — мрачно протянул Пелевин, задумавшись о чем-то своем. — И все это время меня никто не искал?
— Искала. Белая банталима с ружбайка твоя кровь на земля видела и искала, — равнодушно пожал плечами негр. — Но как одна люди в яма свалился, а вторая люди Хлоси мала-мала скушала, искати перестала.
— Хлоси? Это что еще за чудо-юдо такое?
Старый священник молча взял из костра горящую ветку и подсветил угол с каменной клеткой, за прутьями которой развалился громадный черный гепард.
— Ну и здоровая же тварюга, — явственно сглотнул слюну Алексей, на мгновение похолодев от страха. — А почему ты мне помог? — не сводя глаз с огромной кошки, пробормотал он. — Я ведь тоже ваших воинов убивал.
— Твоя их на война убивала, а эта бесчестье нет, — блеснул глазами старик. — А когда другая банталим моя внучка убивать хотела, твоя ее спасала. Теперя должник я твоя.
— Зачем я тебе нужен? — недоверчиво спросил Алексей. — Возишься тут со мной, лечишь…
— Ни за чема не нужна мне твоя, — без эмоций шевельнул плечом священник. — Сама ходить сможешь, пойдешь, куда хочешь. Я твоя на ноги подниму, долг крови избавлюсь, а нада… Зачема банталима кунгоси нада?
Залечивая рану, Алексей провел в пещере Итолунгу еще почти две недели. Коротая скучные вечера и не более веселые дни, Пелевин слушал бесконечные, как саванна, рассказы старика о племенах и их обычаях, рассказывая в ответ историю Урала. В один из вечеров зашел разговор и о войнах матабеле.
— Твоя думала, что Матонга матабеле собирала белая банталима убивать? — уставившись в огонь костра, спросил Итолунгу и, не дожидаясь ответа Алексея, продолжил: — Не умно твоя так думала. Матонга Лулусквабале[38] искала. В Лулусквабале Матонга камень Луна искать хотела… Не нужна ему банталима, совсем не нужна…