— Я смотрю на тебя, брат, и вижу, что у тебя и самого не все хорошо, — проницательно заметил абрек и продолжил свою речь, преисполненную горделивым — кстати, совершенно искренним — пафосом: — Если у тебя беда — скажи, какая, я помогу. Денег нет — я дам тебе денег. Скажешь: отдай винтовку — отдам винтовку! Скажешь: отдай коня! Я тебе коня…
«Ха! Нехорошо у меня! Да хреново у меня в превосходной степени! Где абреку разобраться, если я и сам понять не могу, что со мной творится!» — с тоской, перетекающей в черную меланхолию, подумал тот, кого теперь звали Львом.
Прерывая его внутренние стенания, вдруг настойчиво заурчал голодный желудок, и парень неожиданно для самого себя жалобно протянул:
— А пожрать у тебя ничего нет? Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не держал.
Сначала сказал, а потом сообразил, что в этом оба сидящих в его сознании человека единодушны.
Понимающе кивнув головой, Туташхиа развернулся, сделал несколько быстрых, но в то же время на удивление плавных шагов и бесшумно исчез в зарослях. Через несколько минут он вернулся на поляну, ведя с собой коня. Остановившись, абрек отвязал от задней луки седла бурку и переметную суму, раскинул накидку на земле и, выложив на нее кожаную флягу и несколько лепешек, подозвал нового знакомого.
— Я, конечно, очень извиняюсь, — еле слышно пробормотал Троцкий, нервно оглядываясь на валяющиеся неподалеку трупы, — но не могли бы вы объяснить, что же здесь произошло?
Однако пустой живот вновь громко напомнил о терзающем его голоде, и молодой человек, так и не дождавшись ответа, быстро схватил лепешку.
— Это люди Гогуа Чантурия, он хотел Нодари Цхададзе подарок на именины сделать, — равнодушно пожал плечами Туташхиа. — Я сюда на встречу с одним человеком приехал, а встретил этих шакалов.
— Я чего-то не понял, а при чем здесь бандиты, подарки на именины и вы? — Троцкий от удивления на время забыл собственные страхи и даже привстал с бурки. — Я так понял, они вас убить хотели.
Абрек уже с интересом взглянул на товарища, и пока тот сосредоточенно жевал, принялся объяснять:
— Цхададзе — мой кровник. Он с моим братом Николози торговые дела вел, а как не поделили они что-то между собой, Нодари моего брата убил и теперь прячется где-то. Чантурия — кунак Цхададзе. Он этих шакалов нанял, чтобы они меня к нему, к Гогуа, доставили. А если живым не дамся, чтоб убили и голову мою ему привезли. А уж мою голову Чантурия хотел Цхададзе на именины подарить, — все это Туташхиа рассказывал таким тоном, как если бы речь шла о простых и будничных делах, наподобие окота овец. — А ты, Лев, как тут оказался? Куда путь держишь?