— Я не сидел в тюрьме, батоно капитан. Я воин, а воины в тюрьме не сидят, — покачал головой абрек. — Друг мой, Лев Троцкий, за решетку по глупости попал. А он мне жизнь спас, я его младшим братом называл. Как я брата в беде оставлю? А Нико Корено с Львом в одной карете стражники везли, вот и освободил я двух вместо одного. Не бросать же его в беде? Да и Нико в тюрьму неправильно попал. Он детишек от чатлах[25] защищал, да перестарался немного.
— И тот по глупости, и второй не за дело, — насупив брови, резюмировал Арсенин. — И не верить тебе я не могу, говорят, у грузинских воинов врать не в чести. Боцман сказал, что вы с нами только до Константинополя, а там, в Турции, останетесь. Что ж, будь по-вашему. На берег я вашу компанию по чести спишу, жалованье, какое заработали, выплачу и властям выдавать не буду.
— Батоно капитан! Я долго думал, как нам поступить, — пересиливая свое нежелание просить, произнес Туташхиа. — Турки всегда нам врагами были, не найти от них добра. Я с матросами говорил, они мне поведали, что рейс ваш долгим будет. Пока в страну далекую — Аф-ри-ку, пока обратно, много времени пройдет, про наши грехи и на родине забудут. Можно мы с тобой поплывем, батоно капитан, умелый кинжал никогда лишним не бывает, а я не только кинжалом владею. Надо будет, одним кнутом кого угодно с ног собью, а надо будет, на том же кнуте и повешу…
— Моряки не плавают, а ходят, — Арсенин, задумавшись над просьбой Туташхиа, автоматически поправил абрека. — С собой взять, говоришь… — Продолжая размышлять, Всеслав потер подбородок указательным пальцем. — Не знаю, не знаю… Хотя тут можно у дедов опыт позаимствовать: «Не забывай меня, Иван-царевич, я тебе еще пригожусь, — лязгнул зубами серый волк», — процитировал он детскую сказку. — И хоть и я не царевич, да и ты не волк, тут, правда, как посмотреть, полезным наше знакомство может быть. Только, не обессудь, на пароходе моем бездельников нет, как поставил тебя боцман в кочегары, так и будешь там работать да морскому делу в пути учиться. А иначе, извини, оставлять тебя на борту у меня резона нет.
— Надо стать кочегаром, стану кочегаром, — согласно кивнул Туташхиа. — Об одном только прошу, батоно капитан, оставь вместе со мной Льва. Слово даю — он тоже будет учиться. А если его без меня оставить — пропадет.
— Прежде чем обещания пустые давать, надо бы мне самому с твоим другом побеседовать. Так что ты сейчас найди его да пошли его ко мне. Объясни только, что бояться ему нечего, а следовательно, и врать незачем.
— Хорошо, батоно капитан. — Туташхиа поднялся с табурета. — Как вы сказали, так и сделаю.