— Ума не приложу, — сказал мистер Бритц. — Может, у нас в городе завелся вампир?
Мистер Коберман перестал жевать.
— И это в тысяча девятьсот двадцать седьмом-то году? — воскликнула бабушка. — Вампир? Да бросьте!
— А что тут такого? — продолжал мистер Бритц. — Их приканчивают серебряными пулями. Или вообще любым серебряным предметом. Вампиры серебро на дух не переносят. Я как-то в книжке одной вычитал.
Дуглас смотрел на мистера Кобермана, который ел деревянным ножом и вилкой, а в кармане держал одни только новенькие медные пенсы.
— Так не годится, сразу наклеивать ярлыки, — сказал дедушка. — Откуда нам знать, что такое гоблины или вампиры, или тролли. Это может быть все, что угодно. Их по полочкам не разложишь, и никто тебе не скажет, чего от них ждать, а чего нет. Это было бы наивно. Они — те же люди. Люди, которые способны выкидывать разные штуки. Да. Я, пожалуй, так бы их определил: это люди, которые выкидывают разные штуки.
— Прошу прощения, — сказал мистер Коберман, встал из-за стола и отправился на свою ночную работу.
Звезды, луна, ветер, тиканье часов, отсчитывающих ударами время до рассвета, восход солнца, вот и наступило новое утро, новый день, вот и мистер Коберман вышагивает по тротуару, возвращаясь с ночной смены. Дуглас держится от него на почтительном расстоянии, он как маленькая машинка, которая жужжит и внимательно наблюдает своими глазами-микроскопами.
В полдень бабушка отправилась в бакалейную лавку за продуктами. И, как уже повелось, когда бабушки не бывало дома, Дуглас поорал целых три минуты перед дверью мистера Кобермана. И как обычно, ни звука в ответ. Стояла зловещая тишина.
Дуглас сбежал вниз по лестнице, взял ключ, серебряную вилку и три осколка разноцветного стекла, которые он сохранил от разбитого окна. Вставил ключ в замочную скважину и тихонечко толкнул дверь.
Шторы были опущены, в комнате стоял полумрак. Мистер Коберман лежал поверх покрывала в ночной сорочке и мерно дышал: вдох, выдох. Он не шевелился. Лицо его было неподвижно.
— Эй, мистер Коберман!
Размеренное дыхание эхом отлетало от бесцветных стен.
— Мистер Коберман, эй!
Дуглас подошел ближе, ухнул об пол шар от гольфа. Закричал. Опять никакого ответа.
— Мистер Коберман!
Дуглас склонился над мистером Коберманом и прямо у него перед носом принялся играть на зубцах серебряной вилки.
Тут мистер Коберман тяжко застонал, задергался в судорогах.
Отозвался-таки! Отлично! Замечательно!
Дуглас достал из кармана осколок синего стекла. Посмотрел сквозь него и очутился в синей комнате, в мире синевы, который был совсем непохож на знакомый ему мир. Так же, как был непохож и красный мир. Синяя мебель, синяя кровать, синие стены и потолок, синяя столовая утварь из дерева на крышке секретера и мрачное синее лицо мистера Кобермана, синие руки, синяя грудная клетка ровно дышит, то поднимается, то опускается. А…