— Сразу после того, как вы захлопнули дверь?
— Ну да.
— Но Уилсон поднялся наверх, когда вы еще стояли в вестибюле, так ведь?
— Да. — Бестиги еще больше наморщил лоб и скривил рот.
— Значит, когда вы поднялись в свою квартиру на втором этаже, Уилсона уже точно было не видно и не слышно?
— Ну да…
— Но ведь вы слышали шаги на лестнице, как только закрыли входную дверь?
Продюсер не ответил. Страйк видел, что его собеседник впервые пытается нарисовать для себя картину происшедшего.
— Я слышал… ну… шаги. Кто-то пробежал мимо. По лестнице.
— Вот-вот, — сказал Страйк. — Вы смогли различить: там был один человек или двое?
Бестиги нахмурился, устремив невидящий взгляд мимо детектива, куда-то в туманное прошлое:
— Там был… один. И я подумал, что это Уилсон. Но нет… Уилсон еще был на четвертом этаже, обыскивал ее квартиру… он ведь потом спустился… я позвонил в полицию, а затем услышал, как он пробежал мимо… Но точно не помню, — проговорил Бестиги, на долю секунды став почти беззащитным. — Не помню. Столько всего сразу навалилось. И Тэнзи так визжала.
— А вы, конечно же, боялись за собственную шкуру, — не удержался Страйк, убирая блокнот и ручку в карман и поднимаясь с кожаного кресла. — Что ж, не буду отнимать у вас время; вам еще нужно позвонить своему адвокату. Вы мне очень помогли. Надеюсь, до встречи в суде.
На следующий день Страйку позвонил Эрик Уордл.
— Переговорил с Диби, — скупо сообщил он.
— И?.. — Страйк жестом приказал Робин дать ему бумагу и ручку. До этого звонка они пили чай с печеньем и обсуждали недавнюю угрозу Брайна Мэтерса, который — уже не в первый раз — обещал вспороть Страйку живот и справить нужду на его кишки.
— Ему доставили изготовленную в единственном экземпляре толстовку с капюшоном. На груди — пистолет из заклепок, на спине — пара строчек его собственного сочинения.
— Одну?
— Одну.
— А еще что? — поторопил Страйк.
— Насколько он помнит, ремень, шляпу-бини и пару запонок.
— А перчатки?
Уордл замолчал — видимо, сверялся с записями.
— Про перчатки ничего не говорил.
— Что ж, это проясняет дело.
Страйк ждал, что полицейский либо бросит трубку, либо добавит что-нибудь еще.
— Дознание — во вторник, — резко бросил Уордл. — В отношении Рошели Онифад.
— Понятно, — отозвался Страйк.
— Тебя, похоже, это мало интересует?
— Совсем не интересует.
— Я думал, ты подозреваешь убийство.
— Так и есть, но дознание ничего не докажет и не опровергнет. Кстати, не знаешь, когда похороны?
— Понятия не имею. — Уордл начал злиться. — А какая разница?
— Думаю сходить.
— Зачем?
— Помнишь, у нее тетка была?