А мне вдруг стало страшно. Не двойное — тройное святотатство: первое — что друг, второе — что такой же мастер, третье… Третье — что внутри Братства такое противостояние как раз возможно, и жертва принимается любая, но только если цель того стоит. А наша с ним цель довольно ли велика? И хотела ли ссоры я сама, Танеида Эле, или мною хотели, мной шли, через меня желали большего, чем даже весь великий Лэн?
Я надеялась, что это будет не Тэйн, и в то же время поставила именно на него, поняла я. Он прав: мы — пара.
К замку мы приехали верхом. У меня отряд небольшой, человек двадцать вместе с санитарной командой и тем самым моим доктором Линни. Зато вся лужайка так и полнится бурыми мундирами без погон. Сколько среди них соглядатаев — нет смысла спрашивать. Пока не помешают: не зря отчим меня стравил с кэлангами, у него тоже свои расчёты. Но нынче — моя игра.
День начался подходяще — легкие тучки, солнце слепить не будет. Уселась я впереди своих на складной стульчик, приказываю побратиму:
— Чеши косу.
А это такой обряд был. С надеванием кожаного обруча, ремешками в волосах — вот как мы все здесь косы переплетаем. И к поясу привязать, чтобы не било зря по спине. Он ещё поставил на ладонь один мой сапожок, другой — не проскальзывают ли подошвой, трава ведь ещё в росе.
— Кофейком не напоишь? — говорю полушутя, кивнув на термос в докторовой сумке.
— Нельзя, допинг, — отзывается. Ритуал, однако!
Ну, вышли мы, сняли кители. Прямые клинки нам тоже подобрали заранее, еще вчера: почти парные, но у каждого свой. Тоже как положено в таком серьёзном деле. Обнажили оружие, бросили ножны на траву. Сошлись. Знаешь, оба мы не сразу позабыли, что не в зале фехтуем, а взаправду, но до Тэйна это дошло чуть позже. Говорят, что женщины играют в мужские игры с куда большей злостью, чем сами мужчины — не знаю. Возможно.
Потому что мы не были равны в деле — он по всем статьям меня превосходил. Никто этого пока не уразумел, кроме меня самой.
А победа должна быть моя — и никого более. Я это поняла, когда мои… когда они все увидели мою знаменитую улыбку. По их лицам — сама я никогда не знала, что это за гримаса или оскал такой. Внутри всё сжато, а наружи точно бабочки по всему телу порхают. Полная свобода делать, что захочу…
И когда Тэйн в очередной раз выпал мне навстречу — я пригнулась в сторону, его шпага скользнула по рёбрам, мимо сердца. Зато моя… снизу вверх, из-под его руки… Моя шпага нашла то, что искала. И упали оба в едином порыве.
Встала я почти сразу, хоть на четвереньки. Поднялась, опершись на обнаженный клинок. Вытерла его выдранным из галифе куском рубахи. Линни и его санитары хотели меня поддержать — махнула рукой на Тэйна: им займитесь.