На пороге мегаполя кинул на него прощальный взор. И даже, верите, красиво показалось: главная башня — как хрустальная бутыль, хитроумный мастер из щепочек и гальки сложил дома, из лоскутков нарезал листвы и цветов и расположил все на донышке как затейливый, совершенно невсамделишный артефакт. Или как орхидею: вытащишь из плотно закупоренной прозрачной упаковки на свежий кислород — сразу гнить начнет.
И снова открылась для меня дорога. Направление я знал не из карт, потому что подобная информация на них не имеет шанса отразиться, и от своих бывалых собратьев. Ну и сам кое на что натыкаешься, а потом сопоставляешь.
Отдыхать и ночевать я загонял Дюранду на площадку перед мотелем. Там оба спали и питались — кто гамбургским счетом, кто пресветлым солнышком. И все-таки в моих блужданиях мне не верилось, что здесь, в долине Генном, на раскаленной сковородке пространства, могут быть произнесены такие звуки — «Липовая Аллея», не говоря уж о соответствии их реальному предмету. Тем не менее, недели через полторы я аккуратно вышел на щит с этим самым прохладным словосочетанием. Буковки поменьше уточняли: «До поворота четыре мили». Широколистое деревце проросло рядом со щитом и облокотилось на него угловатой веткой.
Итак, четыре мили по прямой, десять по кривой и ухабистой — и моя подруга уперлась носом в высоченный кустарник, посаженный и подстриженный так густо и плотно, что проникнуть через него ни телесно, ни духовно не было никакой возможности. Впрочем, от утрамбованной площадки, на которой мы находились, куда-то вдоль и вдаль вела пешеходная тропа. Я принял ее за приглашение и, как выяснилось, напрасно. Едва я запер машину и направил свои стопы… То есть не успел я их никуда направить, потому что сбоку появились два ражих молодца с автоматами Калашника, в узкоплечих майках, шортиках и тюбетеях. То, что выпирало из принадлежностей скудного туалета, было донельзя загорелым и мускулистым.
— Гость пожаловал, — произнес один качок вместо приветствия. — Опять, что ли, задвинутый?
— Да нет, без эскорта он и красотку свою запечатал основательно. Нормальный чудик бы сходу усек, что тут некому ее укатить, разве что сама посвоевольничает.
— Никуда она сама по себе не уедет, на тормозах и на ровном месте. Это ж механизм, — ответил я на всякий случай как мог рассудительней.
— Электронные мозги у нее есть? — поинтересовался второй.
— Так себе. Нестандарт.
— Вот видите? Не стоит ничего утверждать категорически. Там, где нет Сети, с любыми мозгами происходит что угодно, тем более нестандартными. Сами изумляемся.