Я пожимаю плечами.
– У нас есть «хонда цивик» девяносто девятого года. Рухлядь.
Нина бросает на меня сердитый взгляд, говорящий, что я могла бы назвать что-нибудь получше.
– Я проработаю вопрос, – обещаю я.
– Хорошо, – роняет она и смотрит на часы. – Поверьте моему опыту: вы пожалеете, что попросили слишком мало.
– Угу.
– Так что скиньте мне на электронную почту что-нибудь… все, что придет вам в голову. Я включу список имущества в приложение А к Соглашению супругов о раздельном проживании.
Я никогда не думала о наших вещах как об имуществе… никогда не думала, что мы с Беном будем что-то делить. Верила, что мы будем всем делиться. Но все равно решаю отнестись к своему домашнему заданию серьезно: звоню скоро уже бывшему мужу и говорю, что вечером мне нужно несколько часов побыть к квартире. Бен соглашается – он и так собирался задержаться на работе.
* * * * *
Вечером я хожу по квартире, роюсь в шкафах и ящиках, параллельно опустошая бутылку вина и делая пометки на листе бумаги. Обстановка выглядит незнакомой, будто некоторые предметы я вижу в первый раз. Осматривая наши совместные вещи, я с чувством облегчения и гордости понимаю, что почти ничего не хочу забрать. Я стараюсь, но не могу заставить себя переживать о мебели, постельном белье, серебре. Ненадолго задерживаю взгляд на нашем единственном дорогом произведении искусства – великолепном городском пейзаже Джеффри Джонсона, выполненном в теплых коричневых тонах. Я люблю эту картину, и в голове не укладывается, что не буду любоваться ею вновь, но мы с Беном купили полотно вместе на вторую годовщину свадьбы, а мне совсем не хочется ежедневного напоминания.
Почему-то притормаживаю на наших дисках, на музыке, которую мы выбирали, чтобы слушать в зависимости от настроения и случая. Музыка для сборов. Для вечеринки. Для работы по дому. Для секса. Для создания сексуального настроения. Для расслабления после секса.
Конечно же, диски – это не те ценные вещи, которые имела в виду Нина, так как вся наша коллекция стоит лишь несколько сотен баксов, но мысль о том, чтобы искать замену мелодиям, которыми мы наслаждались вдвоем, слишком невыносима. Кроме того, я знаю, как много наши диски значат для Бена, и частично хочу его позлить. У меня нет ни малейшего желания наказывать его материально; я хочу, чтобы он страдал душевно. Хочу, чтобы он чувствовал ненасытную пустоту внутри, а отнятый хрустальный графин таких эмоций не вызовет.
Так что я наливаю себе еще вина и выписываю некоторых наших любимых музыкантов и группы: Джеймс Макмертри, Брюс Спрингстин, Боб Дилан, Том Уэйтс, «Velvet Underground», «Cowboy Junkies», «Wilco», «Dire Straits», Лаура Кантрелл, Ван Моррисон, Трейси Чепмен. После этого, чтобы окончательно укрепить свои позиции, беру черный маркер и вывожу на обложках дисков свои инициалы. Примерно на середине стопки ловлю себя на том, что использую фамилию мужа Дэвенпорт, и перехожу на девичью – теперь я К.П. Говорю себе, что Парр, фамилия, которую я сохранила на работе, гораздо лучше подходит к имени Клаудия. Никогда не была поклонницей многосложных имен в сочетании с трехсложными фамилиями.